Полумистические истории

Качалов даже ничего не успел подумать. Он только кричал, что не стрелял ни в кого. Через какое-то время услышал испуганный голос девушки, которой он помогал залезть на чердак, она визгливым истеричным голосом также убеждала милиционеров в том, что Качалов не стрелял, а оказался на чердаке одновременно с ней, исключительно, с перепугу.

Обыскав чердак и не найдя оружия, милиционеры немного успокоились и начали проверять документы. На счастье у Качалова с собой оказался паспорт, который он взял для составления договора на размещение рекламы, у остальных документов с собой не было.

После недолгого совещания милиционеры решили всех отпустить и прятавшиеся на чердаке вышли на улицу, где уже стояли ранее вышедшие из этого же подъезда люди и несколько милиционеров. Все они оживленно о чем-то переговаривались, но Качалов не слышал, о чем они говорили, пребывая все еще в полушоковом состоянии. Он, по-прежнему, ощущал дуло автомата на своем затылке.

Милиционеры не настойчиво предлагали собравшимся расходиться, но никто не собирался уходить. Один Качалов, услышав эту команду, машинально повернулся и пошел в сторону трамвайного депо, в ворота которого медленно въезжал трамвай. Успев проскочить в депо до того, как за трамваем закрылись ворота, он начал было пререкаться со сторожем, но где-то поблизости вновь началась перестрелка. Откуда и куда стреляли снова было не понятно, и Качалов побежал через двор трамвайного депо к противоположным воротам. По дороге он споткнулся и упал. Решил не вставать и пролежал до тех пор, пока стрельба не начала стихать. Сделав еще один бросок до ворот он подлез под ними и оказался на другой улице. Прямо возле этих ворот стояли местные зеваки, некоторые из которых были с собаками и детьми, и обсуждали происходящее. Качалов, почти крича, обратился к ним, советуя разойтись по домам и спрятаться там подальше. Ответив что-то на вопросы зевак, он спросил дорогу до станции метро и местные посоветовали идти до «Белорусской», сверяя направление с железной дорогой, вдоль которой проходил путь.

Качалов довольно долго шел к метро не обращая внимание на, направленные в его сторону, удивленные взгляды прохожих. По дороге к метро он сначала немного успокоился, но потом, вспомнил крики девушки, на чердаке защищавшей его от расстрела. «А что было бы если б я не взял эту девчонку на чердак?», – подумал Качалов и даже представил себя, лежащим рядом с теми убитыми милиционерами. Его вновь охватил ужас, не покидавший до самой площади Белорусского вокзала.

Подойдя к площади, он увидел на противоположной ее стороне старообрядческий храм, перекрестился, глядя в его сторону и направился к подземке.

На входе в метро его задержали милиционеры. Оказалось, что он был, что называется, с ног до головы испачкан голубиным пометом, на шее и затылке были запекшиеся следы крови. Видок был тот еще.

Милиционеры проверили не пьян ли он, попросили документы. Потом куда-то позвонили, проверяя не числится ли тот в розыске, и отпустили домой, предварительно позволив вымыть лицо в служебном умывальнике.

Когда Качалов сел в вагон и немного успокоился, он почувствовал запах голубиного помета и обратил внимание на косые взгляды соседей по вагону. Потом вспомнил, что у него в кармане куча денег, которые он собирался заплатить за размещение рекламного объявления и посетовал на то, что не поехал на такси.

Ехать было еще прилично и на стации «Автозаводская» он вышел, взял такси и через пятнадцать минут был дома.

Только войдя в квартиру Качалов почувствовал себя в полной безопасности, до него стал доходить весь абсурд произошедшего с ним, еще раз он всем своим нутром ощутил, что это мог быть последний день его жизни. Не снимая грязной одежды, он зашел в комнату, включил телевизор и сел на диван, надеясь хоть чем-то отвлечься от наводивших ужас воспоминаний сегодняшнего дня.

Но абсурд не собирался его так просто отпускать. По телевизору выступал Е. Гайдар, тогдашний вице-премьер Российского Правительства, призывая неравнодушных граждан на баррикады для защиты демократии. Качалов, вдруг, представил себя, всего измазанного в голубином помете, на баррикаде в образе героя. Это вызвало у него истерический хохот.

Когда приступ хохота закончился он даже не стал досматривать обращение борца за демократию, понимая, что иначе абсурд сегодняшнего дня для него ничем хорошим не закончится и, выключив телевизор, пошел приводить себя в порядок.

Оставив чистку грязной одежды на потом, Качалов принял душ, надел все чистое и выпил сто граммов водки не закусывая. Через некоторое время, водка подействовала и напряжение спало.

Он вспомнил о коллегах, ждавших его в арендованной под офис комнате одного из заводоуправлений. Разговор с ними не только разочаровал его, но и вывел из себя. Товарищи по бизнесу предъявляли претензии, полагая что обстоятельства были не самые сложные и надо было дождаться спокойной обстановки и разместить объявления, потому что за каждый день промедления придется оплачивать используемое под сахар складское помещение.