Ее глаза вперились в него. Прекрасные глаза цвета фиалок. Но они словно пронизывали Оуэна насквозь - и видели, какой он нелепый, жалкий и презренный. После минутной паузы Моника сказала:
- Ладно, я, пожалуй, подожду снаружи. Спасибо. Думаю, я даже знаю, где именно буду ждать.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Оуэн, поморщившись.
- Как что? Пойду гулять. Просто бродить по улице, а ты валяй, наслаждайся экскурсией.
- Моника, но…
- Ладно, увидимся… Возможно, - oна одарила его нервозной улыбкой, повернулась и пошла вниз.
Оуэн открыл было рот, но тут же закрыл. Он чувствовал себя отвратительно, словно только что совершил что-то гнусное и непоправимое.
По лестнице поднимались новые посетители, а он все смотрел вслед Монике. Она шла, надменно чеканя шаг. Перехваченный на затылке девчачьим розовым бантом хвост волос мотался, словно был хвостом довольной собаки. Она даже ни разу не обернулась.
Он смотрел, как Моника выходит через парадную дверь. Потом, все еще чувствуя себя виноватым, повернулся и зашагал по коридору к детской.
Оуэн присоединился к небольшой группе, собравшейся возле двери в детскую. Дверь была открыта, но поперек входа растянули канат, не позволяющий войти. Глядя между голов других посетителей, он увидел старинную лошадку-качалку, деревянный сундук и детскую колыбель.
Он поправил наушники и нажал кнопку воспроизведения.
Заговорила Дженис:
- Мэгги никогда не показывала туристам детскую. Она всегда держала ее дверь на замке. Но, выкупив этот дом, я ее открыла…
-…и мы обнаружили, что c ночи, когда был убит Теодор, в комнате практически ничего не изменилось…
-…вся мебель, находящаяся здесь оригинальная, также, как и игрушки ребенка и чучела животных…
-… как и колыбель, где он спал… даже пятна его крови на полу…
-…все эти годы с той ужасной ночи дверь была заперта и никогда не открывалась…
-…детская представляет собой жуткое зрелище, и я решила, что не буду трогать в ней ничего, оставив все точно так же, как и было…
-…что Мэгги…
-…я увидела, как страшный, белесый зверь выдернул моего бедного малыша из кроватки и остервенело накинулся на него…
-…но помочь ему было уже не в моих силах.
Дрожащей рукой Оуэн выключил плеер и нажал кнопку перемотки.
Когда пленка с шипением начала перематываться, стоящая перед ним пара отошла в сторону, освободив дверной проем. Он подошел к ограждению. Теперь ему была видна вся детская.
Лошадка-качалка, чьи краски давно выцвели. Деревянные кубики на полу. И чучело кролика, посеревшее от пыли и времени.
Кровь.
Засохшая кровь, темно-коричневая, усеявшая пятнами одеяльце и колыбель.
В колыбели - тряпичная кукла, руки-ноги раскинуты, рот раскрыт удивленной «О». Тряпичное тело все пропитано кровью. Она походила на жертву маньяка-садиста.
Кровавое пятно темнело и на полу перед колыбелью.