Полуночная сделка

Ианте помялся, задумчиво оглянувшись на дом.

– Вероятно, она уже подготовила на этот случай какое-то юридическое соглашение, но я не знаю, будет ли оно законно в Чесленде. Я с самого начала выступал против этого брака. Возможно, если мы оба с ней поговорим, она решит, что дело того не стоит.

Исбета недоверчиво воззрилась на брата.

– Думаешь, посмотришь на матушку своими большими глазами, и она отбросит свои планы выдать меня замуж за неотесанного нахала в шейном платке?

– Бард не так уж плох.

– Мне все равно. Я не хочу выходить за него замуж. Не хочу здесь жить.

– Но это вопрос счастья ее дочери, – сказал Ианте. – Это важно.

– Еще бы, – проворчала Исбета.

– Мне жаль, но я вынужден вас покинуть, – заявил Ианте. – Мне пора отправляться в Орден.

– Заберешь Беатрис с собой? – спросила Исбета. – Так будет проще. Можете поболтать по дороге о чем-нибудь еще.

Кожа Беатрис от радости покрылась мурашками.

– Мы почти доиграли. Может быть, закончим матч?

– Я и так все поняла, – отмахнулась Исбета. – Станем партнерами на благотворительном турнире по крокету. Приезжайте завтра, мы еще потренируемся.

– Я быстро доставлю вас домой, – сказал Ианте. – Уверен, коляска уже готова.

Двуколка Ианте была покрыта бирюзовой эмалью, задняя часть разрисована парусными кораблями, плывущими вдаль. В нее запрягли пару длинноногих гнедых, и они застыли не двигаясь, пока конюхи до блеска причесывали им шерсть. Коней явно только что вывели из стойла, значит, те, на которых Ианте приехал в поместье, отдыхали в конюшне. Сколько же у Лаванов лошадей?

– Нравится? – спросил Ианте на ее языке.

Беатрис с благодарностью перешла на чеслендский.

– Прекрасная двуколка. Самая красивая из всех, что мне довелось видеть. И лошади великолепные.

– Они очень быстры. – Ианте помог ей взобраться на высокое сиденье. – Удобно?

Беатрис расправила юбки и кивнула.

– Да.

Ианте уселся на месте кучера и пустил лошадей в галоп. Коляска на рессорах лишь немного покачивалась, пока они мчались по длинной дороге к Меритонскому тракту.

– Простите за эту спешку, – сказал Ианте. – Обстановка в Меритоне весьма неприятная.

Беатрис не хотела об этом думать, но ее пробрала дрожь. Какой ужас. Бедная девочка, у нее не было ни единого шанса…

– Как же до такого дошло?

– Вы правы. Никто не знал, что она чародейка, – сказал Ианте, – пока вокруг ее ребенка все не начало вспыхивать. Их дом сгорел – они объяснили это грязным дымоходом и надеялись, что дитя удастся обучить.

– Как грустно, – отозвалась Беатрис. – Но я понимаю, почему они старались все скрыть.

Ианте покачал головой, чуть придержал лошадей и пустил их быстрым шагом.

– Если понимаете, объясните и мне.

– Часто ли вам доводилось проводить время с малышами?

– Не очень.

Она этого и не ожидала, хотя мужчины Лландраса славились как великолепные отцы и мужья.

– Даже если они не ваши, вы знаете, что должны их защищать. Это дети. Они во всем зависят от вас – вы обеспечиваете им еду, чистоту, удобную жизнь. Вы их любите. Этому невозможно сопротивляться. Сколько девочке? Три года?

– Почти четыре, – сказал Ианте. – Они прятали ее дольше, чем остальные.

– Обычно к тому времени, как ребенку исполняется два, вся семья его безумно обожает.

– Обожает? Дети, одержимые духом, – чудовища.

– Но рождаются-то они младенцами, – сказала Беатрис. – Беспомощными, очаровательными, невинными младенцами. Семья успевает привязаться к малышу, и если тот и кажется им необычным, они считают, будто он просто развит лучше других.

Ианте обогнал другую повозку, которая неспешно катила по тракту.

– Потому что ничего не понятно до тех пор, пока они не подрастут настолько, чтобы начать ходить и говорить.

– Вот именно. А в семье ведь не дураки. Они догадываются, что происходит. И точно знают, что нужно делать, но сознательно не смотрят правде в глаза – ведь это одержимое дитя – их дитя. Им кажется, если они будут достаточно осмотрительны, будут достаточно любить его, то смогут предотвратить неизбежное.

– Какой ужас.

– Кошмар.

Ианте ослабил поводья и пустил лошадей легким галопом. Приближался Бендлтон, с высоты холма уже показались шпили Ордена магов. Движение на тракте усилилось, и Ианте с задумчивым выражением лица объезжал более медленные телеги и повозки.

– В Лландрасе такого не бывает, – заметил он. – Всех детей, которые родились в немагических семьях, проверяют на волшебный потенциал еще в школе.

– В Чесленде нет обязательного детского образования…

– Я мог бы целый час рассуждать об этих устарелых методах и все равно не хватило бы времени, – пробормотал Ианте. – Так слабые чародейки и оказываются в подобных ситуациях.

– Это редкость. Чародейки весьма ценятся.

Ианте не обратил внимания на горечь в голосе Беатрис.

– Но поскольку никто не проверил бедную девушку, мне придется ехать в собор за поверенным. Затем мчаться обратно в Меритон, чтобы подвергнуть испытанию мать и дитя, а после…

Беатрис опустила взгляд на свои руки, сложенные на животе.

– А после им придется умереть.