Полуночная земля

Их домишко оказался совсем рядом. Она приоткрыла дверь, шагнула внутрь, снова успев почувствовать короткий укол надежды — а вдруг Мартин все-таки вернулся, ждет внутри и недоумевает, куда все делись? Но нет, в лачуге было пусто. У Леу не было времени огорчаться. Она бросилась в угол, быстро перебрала их вещи, и почти сразу нашла, что искала — набитый монетами мешочек, который дал Мартину разбойничий вожак. Крепко сжала его обеими руками, чтобы не звенел, и быстрым шагом, почти бегом, направилась к дверям.

— Миледи, — потрясенно прошептал мужчина, округлившимися глазами глядя на тускло поблескивающие в кошельке монеты. — Миледи, грех так издеваться над бедными людьми. Небо вас накажет.

— Что? — не поняла она. К Байлу подошла его жена, с таким же ошеломлением переводила взгляд с Леу на бархатный мешочек и назад.

— Эльфы металла боятся, это всем известно, — сказал он. — Стало быть, здесь, в кошельке, всяко не монеты. Это вы на нас какой-то морок навели, а утром окажется, что это не серебро, а камешки или сухие листья.

Леу чуть не выругалась от досады. Вместо этого она, поискав глазами на грязном полу, подняла брошенный Байлом нож, взяла его за лезвие — совсем дрянное, тупое и ржавое — и покрутила им перед глазами мужчины.

— Хватит дурака валять. Берите сколько вам нужно, пока я не… эй, ты что?..

Гэлиш упала на колени, обливаясь слезами, и стала целовать руки Леу.

— Небоблагослови вас, миледи… До гроба благодарны вам будем…

— Хватит! Перестань! Перестань, ты!.. — Леу не знала, куда деваться от смущения.

— Услышуеше от кого-то хоть одно дурное слово об эльфах, глаза ему на месте выцарапаю, — всхлипывала женщина — Байл, дурень, чего ты рот раскрыл⁈ В ноги миледи падай, благодари ее!

Она наконец смогла освободить руки.

— Не вздумай! А ты встань! Встань сейчас же!

Байл дрожащей рукой сдернул с головы шапку и низко поклонился Леу.

— Простите дурака, миледи. Если мы можем как-нибудь за вашу доброту отплатить, только скажите. Мы, правда, люди небогатые, но что имеем — все ваше. Вы, может быть, голодны? У нас с собой хлеб есть, овощи, даже мяса немного… ну и выпить, конечно…

Она перевела дух и застенчиво улыбнулась, вдруг почему-то почувствовав себя не в своей тарелке:

— Скажи, а может у вас молоко есть?

Серый Луг

Под ногами хлюпала скользкая грязь, холодный ветер жалил лицо и забирался под одежду. Свою теплую куртку Леу отдала Гэлиш, а взамен взяла ее накидку, дырявую и замызганную, зато с капюшоном. Набросив его на лицо, Леу сразу почувствовала себя немного уверенней. Нужно было, когда ходила за деньгами, захватить и свой плащ, но тогда она сглупила, не подумала об этом. Ладно…

Резкие крики ворон, впереди, судя по всему не очень далеко, конское ржание и голоса, громкие и злые.

Леу сжала ладонь девочки.

— Что там, Сайви?

— Торговцы какие-то, — вполголоса ответила та. — С целой повозкой товара. Бочки, мешки, еще что-то. Ругаются со стражей из-за пошлины, кажется. Не бойтесь, миледи.

— А за нами?

— Никого нет, миледи. Пока не выбрались на дорогу, за нами кто-то шел, но далеко, я лица не разглядела. Но сейчас никого нет. Не бойтесь.

Леу глубоко вздохнула. Наверное, Сайви права и беспокоиться действительно не о чем. Даже если это был Каэрден, он скорее всего не узнал ее и отстал.

Она постаралась взять себя в руки, но сердце все равно колотилось как бешеное, ладони слегка подрагивали, а глаза, она была уверена, полыхали синим. Подойди Леу сейчас к городским воротам одна, стража тут же узнала бы в ней фаэйри.

Все-таки притвориться слепой было хорошей идеей… наверное. Это придумал Байл — узнав, что Леу нужно попасть в Серый Луг, он даже не стал спрашивать зачем ей туда. Некоторое время чесал бороду, а потом несмело произнес:

— Если позволите, миледи, есть у меня одна мысль. Можно, если позволите опять же, глаза вам завязать. Стражникам скажу, мол, дочка наша зрения лишилась, идем в городской собор просить у неба милости. Чтобы, значит, глаза ваши излечило…

Тогда это показалось Леу замечательной идеей, но теперь, чем ближе они подходили к городским воротам, которые открыли с рассветом, тем тревожнее ей становилось. Не то, чтобы она боялась предательства — вряд ли искренность, с которой эти люди благодарили ее ночью, можно было подделать, и кроме того, они же верили, что Леу наложила на них заклятие и, если что не так, превратит их в зайцев, — просто… она сама не знала, отчего так волнуется. Может, кто-то из стражников захочет снять повязку и лично убедиться в ее слепоте. Может, они заметят блеск ее глаз даже сквозь ткань. На всякий случай Леу крепко зажмурилась.

Шаг, еще шаг, еще один. Леу поскользнулась в грязи и упала бы, если бы не Сайви, которая вовремя ухватила ее под локоть. Идущий позади Байл поддержал Леу за плечи и шепнул:

— Почти пришли, миледи. Не бойтесь, главное, все хорошо будет…

В нос ей ударило зловоние — конский пот и навоз, сердитые голоса зазвучали совсем рядом.

— За клячей своей следи! Небо грозовое, чуть на сапоги мне не…

— А вы маринуйте нас здесь подольше, глядишь, и я прямо перед воротами кучу навалю!