Полуночная земля

— Ой, миледи, да кто ж они, как не враг нам? Жили себе при старой королеве и жили, а как пришли эти с этой своей золотой курицей на пузе… Что ни год, оброк увеличивают. С прошлого месяца вот запретили по ночам из домов выходить. То всю деревню вверх дном перевернут, синих монахов ищут, то солдат на постой определяют — они-де вольных братьев по лесам ловят, а ты их корми! Тьфу на них! А утром вот, утром-то, миледи, Тиган из города приехал. Еле вырвался! Говорит, солдаты как с ума посходили, стали на мирных людей на улицах нападать. Кучу народа перебили, дома пожгли… до того озверели, говорит, что некоторые, ну, из наших, которые раньше в королевском войске служили, а потом в венардийское записались, оружие побросали и приказы выполнять отказались. А их, значит…

— Так зачем ты пришел? — в третий раз спросила Леу.

— Ох, миледи, — прошептал староста, еще сильней округлив глаза. — Вы не гневайтесь только… сынишка сейчас домой прибежал, говорит, встретил сейчас девицу краше солнца, глаз не оторвать. Говорит, за то, что показал дорогу к дому Серласа, она ему золотую монету дала. А на самой одежда — вы не обижайтесь, опять же, его слова, не мои — лохмотья лохмотьями. И спутники ее, говорит, тоже в рванье какое-то одеты. Я вот и подумал, может, чем-нибудь помочь смогу? Теплой одеждой, может, или еще чем, зима ведь близко, замерзните совсем. Или вот опять же едой могу подсобить, и возьму недорого, каких-то два солнца за все про все. Или серебром, если есть…

Леу перевела его слова Каэрдену, выслушала его ответ, снова обернулась к старосте.

— Хорошо. Мы возьмем и то, и другое. Что за еда?

— Все самое лучшее, миледи! — просияв, воскликнул тот. — У нас, слава небу, деревня не из бедных. Хлеб есть, недавно только из печи, теплый еще, окорок есть — сам свинью откармливал, пальчики оближите. Яблочки еще — в начале осени засушить успели, ну и по мелочи там — орехи, ягоды, все прочее. Ну и выпить…

Тут он хлопнул себя по лбу.

— Ох, точно! Выпить же! Серлас, дубина! Ты почему дорогим гостям питья не поднес?

Лекарь, который возился с пальцами Мартина (тот кривился от боли, кусал губы, но терпел), вскинул голову:

— Что?

— Выпить миледи с друзьями дай, олух! Они, наверное, с дороги устали. Настойку свою, ту, что ты нам с Джейми третьего дня наливал, достань и угости их! А я пока метнусь, соберу дорогим гостям одежду и съестное…

— Настойку? — растерянно переспросил лекарь.

— Ну да. Помнишь, мы с Джейми зашли, ты ему и поднес. Вспомнил? Ну так и не сиди, доставай кружки!

Староста нетерпеливо взмахнул руками и чуть ли не выбежал вон. Серлас ошалело посмотрел ему вслед и снова склонился над столом.

— Вот так, почти закончил, — бурчал он еле слышно. — Ещё потерпите… Совсем немного… Вот, юноша, мазь я нанес, пальцы забинтовал — должно помочь. Я вам еще с собой дам, в дороге мазать, значит. Седьмины через три все заживет, как и не было ничего… да… так что… настойка, да? Ага, сейчас…

Он поднялся со скамейки, исчез в соседней комнатушке, маленькой и совсем темной, и вскоре вернулся с тремя глиняными кружками. С поклоном протянул их гостям — Леу, Каэрдену, и, вернувшись к столу, Мартину.

— Угощайтесь, господа, угощайтесь…

Леу поднесла кружку к губам. В нос пахнуло незнакомыми травами, чем-то терпким и горьковатым. Она сделала маленький глоток, и…

— Не пейте!

Леу проглотила совсем немного, остальное успела выплюнуть, но этого хватило. По телу пробежали мурашки, кончики пальцев кольнуло, закружилась голова. Она растерянно заморгала, глядя, как Мартин вскакивает из-за стола, и кидается к знахарю, как Каэрден опирается о стену и мотает головой, другой рукой пытается нащупать рукоять меча.

— Простите, неба ради, простите! — заверещал Серлас, когда Мартин схватил его за грудки. — Не убивайте! Я же по по своей воле, я не хотел! Это староста, староста все!

— Что ты нам налил⁈ — Каэрден шагнул было к нему, но пошатнулся и чуть не упал. Леу наконец и сама смогла сдвинуться с места, но голова закружилась еще сильней. И руки — руки совсем онемели.

Знахарь не понял по-эльфийски, но общий смысл слов уловил.

— Ой, добрый господин, пожалуйста, не убивайте! Не виноват я! — снова заголосил он. — Ох, небо, помоги… Лиам приказал, я и налил, я человек маленький! Он вас, наверное, в город сдать решил, за эльфов ведь награда назначена…

— Староста приказал ему опоить нас, — перевела Леу. Она надеялась, что Каэрден понял, потому что вышло не очень. Губы тоже онемели и язык, казалось еле двигался. — Говорит, чтобы передать венардийцам, и…

Мартин выругался, встряхнул знахаря так, что у того клацнули зубы и отшвырнул в угол.

— Бегите отсюда, скорее!

— Правильно, правильно, бежать вам надо, — пискнул Серлас. — И вы, юноша, тоже ноги уносите, а то ведь эльфов живыми взять постараются, а вас прибьют просто, за вас-то денег не обещали. Я вам помех чинить не стану, вот порази меня молния, если вру…

Он поднялся на ноги, кряхтя и причитая: