Полуночная земля

Только после того, как они перебрались от берега в растущую неподалеку редкую рощицу и устроились там (Каэрден рассудил, что у реки оставаться небезопасно — вдруг кто-нибудь из деревни придет за водой и обнаружит их раньше времени) Леу вдруг поняла, что не спала две ночи — эту провела в седле, а еще раньше отсиживалась в сарае вместе с человеческой семьей. Усталость навалилась на нее, как тяжеленный камень, такая сильная, что заглушила даже чувство голода. Ей только и хватило сил, чтобы помочь Мартину усесться под деревом, а потом Леу свернулась рядом прямо на куче опавшей бурой листвы и мгновенно провалилась в сон.

Потом кто-то легонько потряс ее за плечо, и она вскочила, как ужаленная. Завертела головой, лихорадочно нащупывая рукоять кинжала, который подобрала а городе.

— Спокойно, — сказал Каэрден. Он снова был в своем плаще с надвинутым капюшоном, стоял, держа под уздцы коней. — Уже стемнело. Поднимайся, мы идем в деревню.

Леу поднялась на ноги и протерла глаза.

— Спрячь уши под волосами, — добавил он. — И если не уверена, что сможешь оставаться спокойной, лучше не поднимай глаза. Нас скорее всего раскроют, но лучше поздно, чем рано.

— Отдай плащ Мартину, — возмутилась Леу. — Не видишь, что ли, у него зуб на зуб не попадает!

Мартин тоже уже был на ногах. Он дрожал, кривился от боли, но все равно поднял руки в примирительном жесте:

— Нет нужды, честно. Со мной все в порядке. И вообще, я и сам бы сходил в деревню. Зачем вам рисковать лишний раз?

— Глаза, — напомнил Каэрден. — Научись, наконец, контролировать себя, либо смотри в землю. И об одежде не беспокойся. Добудем для него что-нибудь в деревне, да и тебе тоже не помешает подыскать что-нибудь теплое… А ты, человек, лучше держи язык за зубами. Если ты забыл, тебя уже отпускали одного, и посмотри, что из этого вышло.

Стоило им выехать из рощицы, как тропа — скорее неширокая дорога — стала почти незаметно спускаться под уклон, а на обочине показался покосившийся деревянный знак. Мартин, который сидел за спиной Леу, аккуратно держа ее за талию, наклонился и напряг зрение:

— Тут написано, деревня совсем рядом. Называется Старые Лопухи. Двести душ, принадлежит барону Карлу Тренчарду…

— Все это нам знать необязательно, — оборвал его посланник Высокого Престола.

В узких окошках каменных домов кое-где дрожал тусклый свет, но большинство стояли темными, с плотно закрытыми ставнями; и хотя, стоило им въехать в деревню, во дворах начали заходиться лаем собаки, никто так и не выглянул посмотреть, в чем дело. И на самой улице не было ни души, разве что…

— Вон, глядите, — негромко сказал Каэрден. — Там за деревом кто-то есть. Кажется, ребенок. Направлялся к дому, третьему слева, увидел нас и спрятался.

— Испугался? — предположила Леу.

— Позови его. Скажи, чтобы указал дорогу к дому здешнего врачевателя или как они тут называются. Пусть не боится, его никто не тронет.

Она приподнялась в седле и помахала рукой.

— Эй! Эй, ты! Подойди пожалуйста.

Из-за ствола дерева осторожно появилась невысокая темная фигура. Сделала несколько шагов, нерешительно замерла на месте, потом все-таки приблизилась. Каэрден был прав, действительно ребенок — пухлощекий темноволосый мальчуган в добротной одежде, на вид — Леу мысленно попыталась перевести лунные круги в человеческие года — лет восьми или девяти. Он настороженно стрелял глазами, и вообще всем видом показывал, что готов в любой момент пуститься наутек.

— Не нужно бояться, — сказала Леу. Она старалась говорить как можно спокойней и ласковей. — Хорошо? Как тебя зовут?

— Раян, — неохотно ответил тот.

— Я Кира, — соврала она. — А это…

— Вы разбойники? — перебил Раян. — Отец говорит, в такое время все порядочные люди дома сидят.

Мальчуган произнес это с такой серьезной важностью, Леу невольно улыбнулась.

— Нет, мы не разбойники. Просто едем на север, а мой друг упал с коня и расшибся. У вас здесь есть лекарь?

Раян посопел носом и искоса взглянул на нее.

— Может и есть.

— Дорогу покажешь?

— Да он, наверное, уже спать лег, — протянул он. — И мне домой пора вообще-то, а то отец заругает…

— А если так? — Леу, покопавшись в висевшем на поясе кошельке, протянула ему монету. Раян схватил ее обеими руками, и Леу даже в темноте заметила, как вспыхнули его глаза.

— Ух, целое солнце! Конечно, миледи, покажу дорогу, и проводить могу, если хотите! А если Серлас спит уже, так я его вмиг растолкаю, будьте уверены…

Дом лекаря оказался совсем рядом, в конце улицы. Будить его тоже не пришлось — Раян громко постучал в дверь, внутри послышались шаркающие шаги, и на пороге появился подслеповато щурящий глаза человек с седой козлиной бородкой и с лучиной в руке.