Полуночная земля

Музыка. Какая-то пара завершила танец и возвращалась к столам, но мелодия не умолкала, веселая и быстрая, а прямо перед ней стоял Грес, улыбался и протягивал ладонь.

Леу растерянно моргнула. Танец? Ну… да, наверное. Неудобно отказывать, когда на тебя все смотрят, да и Греса не хотелось расстраивать. Хороший парень, старше ее на несколько десятков лунных кругов, и неплохо показал себя, когда воинам Чертогов пришлось отражать вторгшихся в лес венардийцев.

Она взяла его руку, и вскоре оба взлетели в танце под пение струн и свирелей. Ладонь в ладони, быстрее и быстрее, сошлись, разошлись, потом Грес отступил в сторону и Леу вскинула руки над головой и закружилась на месте, так, что подол длинного платья взлетел до колен; музыка, хлопки в ладоши, перед взглядом Леу мелькали улыбающиеся лица…

Посланник Высокого Престола все так же неподвижно стоял у дерева, не сводил с них глаз, холодных, как лед, и поймав его взгляд, Леу сбилась и чуть не упала.

Мед и специи

— Он меня пугает, — пожаловалась Леу Мартину. — Уже почти целых два лунных круга, как появился у нас, и если не считать первого дня, не произнес с тех пор, наверное, и десяти слов. Ходит всюду, как тень, смотрит так, будто прикидывает, сейчас тебя съесть, или потом, и молчит. У меня от него мурашки по коже.

Она обхватила себя руками. Хотя большой монастырский очаг уже угасал, подернутые пеплом угли все еще давали достаточно тепла, да и сидели они совсем рядом, но Леу все равно зябко ежилась. Из темноты изредко доносилось сонное бормотание, скрип дерева, когда кто-то из монахов ворочался на своей койке. Приходилось разговаривать почти шепотом, чтобы никого не разбудить. Вряд ли кому-то из эльфов или даже деревенских позволили бы так просто явиться в монастырь, но для Леу старший монах сделал исключение и сказал, что она может приходить в любое время. Она не была уверена, что под этим подразумевался и глубокий вечер после того, как загасили огни, но Леу не собиралась будить его, чтобы уточнить.

Мартин молча встал и скрылся в темноте — Леу различила только его силуэт, мелькнувший между приоткрывшимися створками дверей и ощутила дуновение холодного воздуха на лице. Вскоре он вернулся, протянул ей кружку горячего молока, присел рядом и только потом заговорил:

— Не у тебя одной. Я, правда, этого типа сам не видел, но в деревне рассказывали, что он захаживал туда совсем недавно, Несколько дней назад, может. Говорили, что он… не помню имени…

— Каэрден, — подсказала Леу. Мартин кивнул.

— Спасибо. Говорили, что этот Каэрден прошел по улице туда и обратно, ни с кем не заговаривал, почти не смотрел ни на кого, но люди испугались. Некоторые даже попрятались по домам. Что ему здесь понадобилось, хотел бы я знать. Он ведь считает нас животными.

— Дурак напыщенный, — буркнула Леу. Отпила молока и зажмурилась от удовольствия. — М-м-м… Что ты туда…?

Мартин чуть улыбнулся и пожал плечами.

— Мед. Немного специй. Келарь устроит скандал, если узнает, что кто-то залез в его запасы, но оно того стоит. Вкусно же?

— Еще как. Спасибо!

Мартин снова улыбнулся и промолчал. Через некоторое время она заговорила снова:

— Дейллу мне жаловалась, а еще Эмера, и Мейв, и Грес даже — он как будто следит за ними. Появляется, смотрит, и слова не сказав уходит. И чего ему нужно? Они все появились на свет уже здесь, в Чертогах, и ни к чему, что творилось в Полуночной земле, отношения не имеют. Я бы поняла, если бы Каэрден присматривался к госпоже Дайну и Диану, к тем, кого когда-то изгнали. К нам-то он чего прицепился?

— Что, если они не захотят возвращаться? — вдруг спросил он. — Даже если эта королева позволит? Если ваш двор решит, что им хорошо и здесь, в лесу? Вы ведь живете здесь тысячи лет.

— Захотят, — покачала головой Леу. — Ко всем ведь вернулась память. Они такое рассказывают о Полуночной земле… То ли это волшебство какое-то, то ли еще что, но говорят, что там покой и радость прямо в воздухе разлиты, и луна там светит ярче, и цветы и травы пахнут так, что голова кружится, ночные птицы поют, и их часами слушать можно…

Мартин еле слышно вздохнул.

— Родители говорят, что вспомнили, как жили в городе у башни Финнат, — продолжала она. — В доме из камня, а не в деревянном, как здесь. Башня тоже каменная, и она светилась. В ней жила сама госпожа Дайну. У каждого двора, оказывается, была такая. А после изгнания эти города стоят пустыми, и башни погасли.

Леу пожала плечами. Ей стало немного грустно, и она молча потягивала молоко и смотрела, как в камине, постепенно угасая, мерцают красные точки. Мартин тоже сидел тихо, набросив капюшон и спрятав ладони в широких рукавах рясы. Леу, скосив глаза, взглянула на него, но лица в тени было не видать. Внезапно в голову пришла мысль, что раньше она была той еще непоседой. Не любила долго оставаться без дела, могла лего заскучать. А сейчас Леу казалось, что она может сидеть тут с Мартином хоть до утра. Греться у огня, даже разговаривать особо не нужно. Почему-то она была уверена, что скучно ей не станет. Наверное, взрослею, подумала Леу.