Полуночная земля

Но остаться, конечно, было нельзя. Утром она понадобится госпоже Дайну, так что…

— Давай я провожу тебя, — сказал Мартин. — Все равно спать что-то не хочется.

Снаружи было прохладно, особенно после натопленного зала монастыря, и Леу поплотнее закуталась в плащ. Под ногами похрустывала палая листва — уже теряющая свои волшебные цвета, из золотой и красной становящаяся тоскливо-бурой.

Тропинка, ведущая от монастыря в деревню беженцев, безлюдная улица, дома, темные и тихие, без единого огонька, и наконец они вышли на берег озера.

— Дальше я сама.

— Конечно, — кивнул Мартин.

Нужно было идти, но Леу мешкала. Мешкала и злилась на себя, не понимая, что с ней происходит. Всего-то и нужно, что попрощаться Мартином, развернуться и пойти дальше, вдоль берега, пока среди деревьев не покажутся очертания домов с высокими резными крышами. Они же увидятся завтра! Если не завтра, то на следующий день! Что не так?

— Я не хочу уходить. — неожиданно вырвалось у нее.

Прежде, чем Мартин успел ответить, Леу краем глаза заметила какое-то движение. Она крутанулась на месте…

Посланник Высокого Престола стоял в тени дерева в десятке шагов от них, не сводил с Мартина и Леу пристального взгляда и еле заметно улыбался. Потом, не успела она опомниться, кивнул сам себе и скрылся в ночном мраке.

Леу снился Танец Золотых Листьев. Бледный прозрачный свет, падающий сквозь кроны деревьев, музыка, и она снова танцевала с кем-то. Они держались за руки и кружились все быстрее и быстрее, сильные теплые ладони сжимали ее, перед глазами мельтешила ало-золотая листва, и на этот раз Леу не боялась, что запнется и упадет. Ей было весело, спокойно и легко, а потом она вдруг поняла, что за руки ее держит совсем не Грес. Леу удивленно заморгала, подняла было взгляд, чтобы рассмотреть лицо того, с кем танцевала…

— Леу…

Все исчезло так неожиданно, что на миг у нее перехватило дыхание.

Вокруг темнота, слегка пахнет травами, она лежит, уютно свернувшись под толстым покрывалом.

Сон. Это был сон. И надо же было так не вовремя проснуться! Леу недовольно заворчала и попыталась снова нырнуть в уютную дрему.

— Леу, пожалуйста…

Голос матери, и он звучит, кажется, встревоженно. Леу вздрогнула, резко села на постели. Покрывало отлетело в сторону, и в кожу прямо сквозь тонкую ткань рубашки впились крошечные иголки холода.

— Что случилось?

— Госпожа зовет тебя во дворец, — сказала мать и быстро добавила: — Ничего страшного не произошло, как я поняла, не бойся. Просто госпожа просит, чтобы ты пришла.

Она была уже на ногах. Быстро зажгла светильник, стала возиться с волосами, пытаясь привести их хоть в какой-то порядок.

— Зачем? — через плечо спросила Леу.

— Он не сказал.

— Он?

Чистая рубашка. Брюки. Кафтан.

— Из дворца прислали Этайна, — сказала мать. — Он ждет снаружи. Может, тебе он объяснит что-нибудь. Нам он ничего говорить не стал.

Леу коротко кивнула.

— Хорошо.

Она возилась с сапожками, а про себя гадала, что могло стрястись и из-за чего госпожа Дайну желает ее видеть посреди ночи. Ребенок решил появиться на свет до срока? Нет, слишком рано для этого. Может, днем она сделала что-то не так и теперь ее хотят отчитать? Да нет же. Леу мотнула головой. Госпожа никогда не сердилась на нее, даже когда стоящей у трона случалось ошибаться, да и не происходило сегодня ничего такого. Обычный день. Леу помогала госпоже шить одежку для малыша, господин Диан снова о чем-то совещался со старшим монахом Бирном и вернувшимися из рейда разведчиками, этот Каэрден шлялся туда-сюда, то бродил по залам и коридорам дворца, то…

Каэрден.

— Этот тип сейчас во дворце? — спросила она у терпеливо ожидавшего за порогом Этайна, и, даже не дождавшись ответа, быстро зашагала по тихо спящей улице. Страж из числа когда-то пришедших вместе с Дианом фаэйри, золотоволосый, как его господин, догнал Леу через несколько мгновений.

— С самого вечера. Пришел после того, как госпожа отпустила тебя, заперся в большом зале вместе с ней и господином Дианом. Они до сих пор там, о чем-то разговаривают. А теперь вот велели привести тебя.

Ну конечно. Леу сердито фыркнула. Ясно же, все из-за этого жуткого Каэрдана. Он, наверное… ну точно, все складывалось. Два дня назад он подстерег ее и Мартина, когда они прощались у озера. Стоял и пялился так, что глаза чуть не вывалились. А сейчас решил нажаловаться господам — мол, поймал стоящую у трона с ужасным человеком.

Чем дальше, тем сильнее кипел гнев у нее в груди. Руки сами сжимались в кулаки, даже дышать стало тяжело. Леу не заметила, как почти перешла на бег, так что дружинник в своих кожаных доспехах с трудом успевал следом.

Все это, конечно, выеденного яйца не стоит. Господа знают, что она дружит с Мартином и рассмеются этому сычу в лицо. Но все равно, вот же гад!..

Леу легко взбежала по ступеням дворца, толчком распахнула створки дверей. Плевать на вежливость и этикет! Она собиралась наконец высказать Каэрдену все, что она о нем думает, будь он хоть трижды посланцем королевы.

— Послушай, ты!..