Полуночник

– Господи, куда же она подевалась? – Дверь распахнулась, и донельзя озадаченные Ищейки ввалились в камеру.

Пока полицейские, отчаянно стеная, суматошно метались, обыскивая каждый дюйм ее темницы, Алисы на цыпочках прошла мимо них, тихонечко выскользнула в распахнутую дверь, неслышно прокралась мимо пары камер и припустила во весь дух по коридору прямиком к карточному столу.

– Неплохой фокус, – прошептал кто-то, и Алиса встала как вкопанная.

Ах да, она зачаровала лишь полуночников стражей, но не Рона. Она обернулась. Из зарешеченной камеры на нее вопросительно глядел молодой человек. В одной руке он сжимал карты с выигрышным «флеш-роялем», в другой – пачку сигарет. Вытащив сигарету, он прикурил, затянулся и, прикрыв от наслаждения глаза, выпустил из носа похожее на дракона облачко.

– Классный дурдом ты здесь учинила, спасибо. – Прикарманив пачку сигарет, Рона осмотрел Алису с головы до пят и уставился ей прямо в глаза. Радушно ухмыльнулся, приосанился и разогнал сигаретный дым. – Ты кто? Прекрасная незнакомка, что пришла на свидание вслепую, или разъяренная жена Уилана?

Алиса растерянно заморгала: это же распространитель листовок! Тот самый, которого она встретила в первый рабочий день. Тот самый, которого она помогла арестовать. Тот самый, из-за которого ее отстранили от работы. Тот самый, из-за которого она тогда и пробралась в казематы. И он – некромант?

Да он просто чучело гороховое, а не некромант, хотя, надо признать, и довольно симпатичное чучело: долговязое, худосочное и небритое, с соломенными волосами и огромными глазами-блюдцами на бледном лице… Одетый в черные брюки и растянутый шерстяной свитер с дырами на обшлагах, Рона был, похоже, ее возраста, может, на пару лет старше. Выступив из тени, он вплотную подошел к решетке, и Алиса увидела острые выпирающие ключицы. Доходяга доходягой.

А вот его полуночник, напротив, был птахом незаурядным – огромным, пригожим, с широченным размахом крыльев. Перья его, полосатые в мелкую крапинку, переливались различными оттенками: от буро-ржавого и каштанового до кремового и золотисто-коричневого. Сидя на плече Рона, полуночник прихорашивался, чистя перышки. «Воплощенная мания величия», – мелькнуло в голове у Алисы.

Птах ее, однако, не интересовал, и она перенесла внимание на дверь, пытаясь запечатлеть ее в мельчайших подробностях. Дверь казалась крепко запертой. Но в Алисе текла кровь Кроули, а для Кроули закрытых дверей не существовало. Так сказала ей Марианна. Алиса приложила ладонь к металлическому ободу замка, закрыла глаза и… толкнула дверь. Та открылась, но не в камеру, а в пустоту. Черт. Ничего не поделаешь – Кроули не разменивался по пустякам, путешествуя из комнаты в комнату, он повелевал порталами, ведущими к цели через пустоту. Алиса обернулась. Ищейки до сих пор рыскали по ее камере. Она резко вздохнула, бросилась в чернеющее ничто, и стылый ветер принял ее в ледяные объятия. Стуча зубами от холода, она закрыла за собой дверь, зажмурилась и побрела на ощупь в потемках в порыве неистового ветра, твердя как заклинание: «Дверь в камеру Августа… Дверь в камеру Августа…» Пальцы отыскали металлический обод… она навалилась на него… и…

Споткнувшись о порог, она очутилась в застенке некроманта. Свет ослепил ее, перед глазами поплыли яркие круги. Изумленный Август подхватил ее под локоть и не дал ей упасть.

– Ну ты и огонь-девчонка, – восхищенно зашептал он. – Я, правда, сейчас не в лучшей форме, почти ничего не ем уже несколько недель, но для тебя я расстараюсь вовсю.

– Да угомонись же ты, бога ради, – шикнула она на него и испуганно выглянула в коридор, проверить, не долетел ли их разговор до ушей Ищеек. Но Ищейки пока и носа не высовывали в коридор, и Август плутовато улыбнулся. – Я от Марианны, – сказала Алиса. – Пришла, чтобы вытащить тебя отсюда. – Улыбка тут же исчезла с лица некроманта. Губы его дрогнули, и Август отшатнулся от нее, как от змеи. – Пойдем. Мы можем улизнуть через этот портал.

– Нет. – Август свел брови и упрямо тряхнул головой.

– Что? Да пойдем же! Ищейки явятся с минуты на минуту!

С мрачной решимостью Август вжался в стену и хмуро посмотрел на нее.

– Нет. К Марианне я не вернусь.

– Но…

– Несколько недель назад они уже пытались освободить меня, но я объявил голодовку. Я никуда отсюда не уйду.

Алиса только разевала в немом изумлении рот. Чего-чего, а этого она не предусмотрела. Но кто же мог предвидеть, что узник откажется покидать узилище!

– Но ты нужен мне, – прошептала Алиса.

Август застыл, как громом пораженный, и тут только Алиса поняла, сколь превратно он истолковал ее слова.

– Нет, погоди…

Она смущенно задышала и бросилась к нему, в отчаянии заламывая руки. Задев ослепительно блестевшую нить, соединявшую запястье Августа с его полуночником, она вцепилась в нее мертвой хваткой и задохнулась от потрясения.