Читаем Полуночный поросёнок полностью

Обрадовались друзья, смазали сломанное крыло и пробитую голову ворону, и он сразу выздоровел. Накапали слёз на больные ноги собаке, — и о, чудо! — кости срослись, раны затянулись. А заяц, хоть и досталось ему сильно от филина, тратить зелье на себя не стал, кувшинчик в котомку положил, ведь ему ещё старейшину надо вылечить, а слёз и так совсем чуть-чуть на донышке.

Мыши в честь своих спасителей пир устроили, собрали продуктов в дорогу, и с честью их проводили.

И двинулись они в обратный путь. Собака бежит, на спине зайца несёт, а ворон в небе летит. Быстро до дома добежали.

Отдал заяц знахарям кувшинчик, умыли они старейшину, и он тут же выздоровел.

А собака, ворон и заяц дружили до конца своих дней.

— Вот такая сказка, — сказал Хрюня.

Все попросили поросёнка рассказать ещё какие-нибудь интересные истории. И он всё рассказывал и рассказывал, пока сон не сморил, и все уснули в шалашах под звуки дождя.

Хрюнька проснулся рано утром, когда над рекой ещё висел туман. Он тихонько выполз из шалаша и пошёл к реке, чтобы найти что-нибудь на завтрак.

Вскоре поросёнок увидел большие заросли камыша. Листья у него были длинные, а над ними раскачивались на стеблях коричневые шишки.


Поросёнок вошел в воду и стал вытягивать камыш. Потом помыл и почистил его корни, собрал мягкие молодые стебли. Он знал, что если их отварить, то они по вкусу напоминают спаржу, а из поджаренных корней он хотел приготовить кофе, так как мама с папой любили его пить по утрам.

Пока в котелке варились побеги, он на небольшой складной металлической пластине, которая всегда лежала у него в рюкзаке, поджарил мелко нарезанные корни. Выложив белый мягкий камыш на большой кусок берёсты, которую он снял с поваленного дерева, он приготовил лесной кофе.

Вскоре вся семья проснулась от запахов еды, и свинки были удивлены, что их уже ждал прекрасный завтрак.

— Я не думал, что спаржу можно собирать в лесу, — сказал папа, уплетая побеги за обе щёки.

— Это камыш, папа, — ответил Хрюня.

— А где ты взял кофе, милый? — удивилась мама, отхлёбывая напиток из котелка.

— Это тоже камыш.

После завтрака все купались в реке, загорали и играли в игру «Догони хвостик».

— Это был самый лучший отдых с семьёй! — сказал папа. — Но нам надо искать дорогу домой.

— Если вы мне разрешите, то я выведу вас из леса, — сказал Хрюня.

И на этот раз с ним все согласились.

Через час они уже стояли около своей машины.

Когда ехали по шоссе, папа вдруг спросил:

— Кто за то, чтобы следующие выходные провести в шалашах?

— Мы!!!! — закричали все.

Перейти на страницу:

Похожие книги

В стране легенд
В стране легенд

В стране легенд. Легенды минувших веков в пересказе для детей.Книга преданий и легенд, которые родились в странах Западной Европы много веков назад. Легенды, которые вы прочитаете в книге, — не переводы средневековых произведений или литературных обработок более позднего времени. Это переложения легенд для детей, в которых авторы пересказов стремились быть возможно ближе к первоначальной народной основе, но использовали и позднейшие литературные произведения на темы средневековых легенд.Пересказали В. Маркова, Н. Гарская, С. Прокофьева. Предисловие, примечания и общая редакция В. Марковой.

Вера Николаевна Маркова , Нина Викторовна Гарская , Нина Гарская , Софья Леонидовна Прокофьева , Софья Прокофьева

Сказки народов мира / Мифы. Легенды. Эпос / Прочая детская литература / Книги Для Детей / Древние книги
На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза