Читаем Полуночный поросёнок полностью

Сначала ехали по шоссе, потом свернули на просёлочную дорогу и, наконец, остановился на прекрасной поляне на берегу реки.

— Вот здесь мы и устроим пикник, — сказал папа и вышел из машины. — Какое прекрасное место!

— Чудесно! — воскликнула мама. — Лучше и быть не может!

Хрю-Анна выскочила из машины и стала бегать по поляне за бабочками, а Хрюнька начал вытаскивал пакеты с провизией.

Сзади к брату незаметно подкралась Хрю-Маша и, схватив пакеты, выбросила их в реку. Пакеты намокли и утонули. Половина еды уплыла вниз по течению, а остальное растащили раки.

— Что ты наделала, дочка! — вскрикнула мама.

— А пусть ему ничего не достанется! — топнула ногой Хрю-Маша и показала на брата. — Это ему за мой хвостик!

— Так ведь и нам ничего не досталось, — заплакала Хрю-Анна.

— Теперь мы не попробуем, какие вкусные сосиски бывают на барбекю, — грустно сказал папа. — Обида и гнев — плохие советчики, дочка.

Хрю-Маша поняла, как плохо она поступила, оставив родных и себя без обеда, но, вместо того, чтобы попросить у всех прощения, она затопала ножками и закричала:

— Так вам всем и надо! Вы все плохие! Все! Все!

Рыдая, она бросилась в лес.

— Детка, не убегай, ты заблудишься! — крикнул папа.

— Хрю-Машенька! — крикнула мама и бросилась догонять дочку.

За мамой побежал папа, за ним Хрюньямин и Хрю-Анна.

Долго бежали по лесу, перепрыгивая через маленькие ручейки, продираясь сквозь кусты. Наконец нашли сидевшую на траве Хрю-Машу, она поранила ногу напоровшись на сучок и не могла дальше бежать. Свинка зажала ранку и тихонько плакала, и очень обрадовалась, когда её нашли родители.

— Простите меня, — сказала она, — я совсем не хотела убегать, так получилось, а ещё я поранила ножку и мне очень больно.

— Но у нас нет даже йода! — заволновалась мама. — Что же делать?

— Можно приложить подорожник, он хорошо заживляет ранки, — сказал Хрюня.

Поросёнок нашёл растение и, приложив несколько листов к ранке, привязал их к ноге платочком Хрю-Маши.


— Откуда ты знаешь про подорожник? — удивлённо спросила сестра.

— Из книг, я всегда так делаю, когда где-нибудь поранюсь, — ответил Хрюнька.

Когда все успокоились, мама сказала:

— Пора идти к машине и возвращаться домой.

— Да, дорогая, — поддержал её папа, — только в какую сторону?

— В эту, — показала мама направо.

— Нет, по-моему, мы пришли с той стороны, — папа показал налево.

— Давайте, — предложил Хрюня, — я вас выведу. Я знаю, куда надо идти!

— Не мешай, сынок. Идём сюда! — твёрдо сказал папа и углубился в лес.

— Ты идёшь не в ту сторону! — крикнул сын.

— Не мешай папе, — сказала мама, — он знает, что делает.

И вся семья двинулась за папой.

Почти два часа бродили по лесу, но машину так и не нашли, зато вышли на берег небольшой речки.

Все очень устали.

— Привал, — сказал папа и первым упал на землю.

— Ма-ама, я есть хочу, я пить хочу, — захныкала Хрю-Маша.

— И я хочу, — вздохнула Хрю-Анна.

— Скоро придём домой, и наедимся вволю, — как-то не радостно ответила мама. — В лесу нечего есть.

— В лесу много еды, — сказал Хрюня, — надо только знать, что можно есть, а что нет.

— Вот именно, — вздохнул папа, — знание — сила, а у нас как раз знаний и не хватает. В лесу мы бессильны!

— До машины мы сегодня не дойдём, — сказал поросёнок, — все устали. И нам надо построить убежище, так как скоро пойдёт дождь.

— Какой дождь может пойти? — удивилась Хрю-Анна. — На небе нет ни одного облачка.

— Видишь вот эту травку? У неё листики будто состоят из трёх зелёных сердечек, — указал Хрюня на небольшое растение с бело-розовыми цветочками. — Это кислица. В нашем лесу она должна закрываться в 8–9 часов вечера, а раз она рано закрылась, значит скоро пойдёт дождь. Ещё её можно есть, а если листочки положить в воду часа на два, она станет кисленькой. Это лесной лимонад.



Оказалось, что никто строить шалаш не умел. Пришлось Хрюньке объяснять и показывать родителям, как и что надо сделать: он нашёл подходящее место, и каркас для первого шалаша сделал сам.

Пока папа-свин мастерил второй домик от непогоды, так как вся семья не могла поместиться в одном, мама с дочками покрыли лапником и натаскали свежей травы в первый. Всех настолько увлекла работа, что они забыли о еде и усталости, и даже не заметили, что Хрюня исчез.

Поросёнок шёл по берегу небольшой речки. Она была неглубокая, и недалеко от берега он увидел водное растение — стрелолист. Его листья как стрелы торчали из воды, а на стебле виднелись белые цветочки. Видно было, что под водой листья этого растения длинные, и струи воды мягко колышут их. Хрюня обрадовался, ведь на корнях стрелолиста есть небольшие клубеньки, которые можно есть, и если их запечь в золе от костра, то они напоминают картофель.


Скинув одежду и небольшой рюкзак, который был у него за спиной, поросёнок вошёл в воду и стал тянуть стебли стрелолиста. Земля в воде была мягкая, и вскоре на берегу лежала большая куча этого растения, или как его ещё называют — водяная стрела. Оставив корни лежать на песке, Хрюня пошёл дальше, внимательно присматриваясь к травам, которые росли на берегу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

В стране легенд
В стране легенд

В стране легенд. Легенды минувших веков в пересказе для детей.Книга преданий и легенд, которые родились в странах Западной Европы много веков назад. Легенды, которые вы прочитаете в книге, — не переводы средневековых произведений или литературных обработок более позднего времени. Это переложения легенд для детей, в которых авторы пересказов стремились быть возможно ближе к первоначальной народной основе, но использовали и позднейшие литературные произведения на темы средневековых легенд.Пересказали В. Маркова, Н. Гарская, С. Прокофьева. Предисловие, примечания и общая редакция В. Марковой.

Вера Николаевна Маркова , Нина Викторовна Гарская , Нина Гарская , Софья Леонидовна Прокофьева , Софья Прокофьева

Сказки народов мира / Мифы. Легенды. Эпос / Прочая детская литература / Книги Для Детей / Древние книги
На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза