Полуночный танец дракона

А однажды так случилось, что на весь вечер зарядил дождь, и, поскольку у большинства не было денег, чтобы отсиживаться в барах, все очень рано разъехались по домам. Мы с Сонни остались вдвоем.

– Ну что, Питер Пен, пробовал когда-нибудь настоящую выпивку? – вдруг спросил меня он. – Нормальное бухло: самогон, вискарь, винище?

– Неа.

– Ну, тогда пошли!

Он затащил меня в ближайший бар, заказал мне двойной дюбонне с колой и, эффектно проехавшись бокалом по стойке, придвинул его мне.

– На-ка, попробуй.

Я отпил, и на лице у меня против моей воли появилась довольная улыбка.

– А, черт возьми, совсем недурно! – сказал я.

– Еще бы это было дурно!

– Вспомнил: когда мне было девять лет, мы с папой давили сок из этого винограда и потом добавляли много сахара. Дюбонне!

– Ах, боже мой, как это мило! Вундеркинд делится воспоминаниями о том, как он впервые попробовал выпивку… Может, хватит уже строить из себя Орлеанскую деву?

– По-моему, ты что-то путаешь… Я – кузнец, который ковал для нее доспехи!

– А ну-ка, дай сюда бокал! – Сонни одним махом высосал мой дюбонне до самого дна. – Кузнец Жанны д’Арк, надо же такое придумать! Ладно, пошли!

Сонни расплатился, и мы вышли на улицу, как вдруг он замер, покачиваясь на бордюре и глядя куда-то на другую сторону улицы.

Я проследил за его взглядом и увидел ее. Это была женщина, я бы сказал, средних лет – не красавица, но весьма и весьма привлекательная особа, – с аккуратно зачесанными назад и собранными в пучок волосами. Скрестив руки на груди, она стояла под дождем – прямо так, без шляпы, и капли струями стекали по ее лицу на черный плащ. Заметив нас, она подняла было руку, как будто собиралась нам помахать, но так и не решилась.

– О господи… – со вздохом сказал Сонни, даже не думая кивать ей в ответ. – Так, стоп, погоди-ка! – Он занырнул в бар, однако уже через минуту вышел, вытирая рукой губы. – Принял еще – для храбрости…

Не знаю, уж зачем ему нужна была эта храбрость… Ведь он так и стоял, старательно делая вид, что не узнает ее – не то что подходить. И она тоже стояла на месте, эта привлекательная особа средних лет, и тыкала в глаза платком.

– Так вы знакомы… – сказал я.

– Не твое дело.

– Но ты же сам чуть не плачешь!

– Правда, что ли? – Он коснулся рукой уголка глаза и увидел, что кончик пальца мокрый. – Вот свинство.

– Она плачет, ты плачешь. Что, кто-то умер?

– Да, но это было давно.

– Она что, твоя родственница?

– Нет. Она просто дура. Чокнутая.

– А чего она хочет?

Сонни рассмеялся – каким-то безумным срывающимся смехом.

– Меня.

– В смысле?

– В прямом смысле! Меня. Меня! Что тут непонятного? Она хотела меня – прошедшее время. Она хочет меня – настоящее время. Она будет хотеть меня завтра. И послезавтра. Шутка!

– Но ты же ведь не такая сволочь… – сбивчиво пробормотал я.

– Не какая?

– Не такая сволочь, как ты сам про себя думаешь, – отводя взгляд, сказал я.

– Да что ты вообще обо мне знаешь!

– Я знаю, что без тебя наша команда всегда разваливается. Сразу, как только ты уходишь.

– Что ты называешь командой? Эту толпу вечно голодных якобы интеллектуалов, а на самом деле – жалких, ни на что не способных дурачков, у которых нет ничего за душой? Которые только и могут, что таскаться за мной, как собачонки, и соревноваться, кто лучше нассыт на пожарный кран?

– А что, хоть какое-то занятие. Если уж на то пошло, ты сам это и придумал…

– А зачем, как ты думаешь?

– Наверное, чтобы быть лидером.

– Сам-то понял, что сказал?

– А что? Разве ты не лидер?

– А ну, посмотри сюда… – Он схватил меня за подбородок – так, что едва не свернул мне шею. – По-моему, у тебя что-то не в порядке с головой.

– Ты, конечно, можешь считать нас психами, – сказал я, несмотря на то, что его пальцы продолжали сжимать мне подбородок. – Но, если бы тебя здесь не было, мы бы все так и сидели по домам. Это ты собираешь нас, ведешь за собой, а значит, ты смог бы командовать и другими. Где угодно и кем угодно. С тобой весело. Ты – артист. И ты никогда не кичишься ни перед кем, какой ты на самом деле умный…

– Это я-то – умный?

– Я уверен, что ты учился в колледже и вылетел по какой-то нелепой случайности. Физкультуру не сдал или что-нибудь в этом роде. Что, угадал?

– Надо же, какие мы догадливые…

– А почему ты не стал восстанавливаться?

– Меня больше не принимали…

– А что, если тебе пойти в какой-нибудь другой колледж?

– Шутишь? На дворе тридцать девятый год. Вот-вот начнется война. Меня проверят и выяснят, что я пользуюсь духами и брею подмышки. И все сразу начнут орать – вон, вон из армии! Нам тут такие не нужны! А в колледже еще догонят и добавят… Скажут: нам только эльфов здесь не хватало – в нашем ботаническом саду…

– Не называй себя так!

– Так я и не называю – это они называют…

Я бросил взгляд на противоположную сторону улицы. Заметив это, женщина в черном плаще едва заметно махнула мне рукой и улыбнулась, как будто догадывалась, о чем у нас идет речь. Ну же – словно гипнотизировала меня она, – давай, скажи ему!

– А что ты подразумевал, когда говорил, «она хочет меня»?

– Что она предлагает на ней жениться!

– А почему бы тебе не ответить «да»?