Полуночный танец дракона

Не сразу, но я все-таки понял, в чем дело. Проблема была в том, что сын – а это был их единственный сын – не собирается когда-либо жениться. Вообще. Это означало, что у него никогда не будет детей и их род никогда не получит продолжения. Все так и закончится здесь, за этим столиком, отныне и навсегда. И им придется смириться с тем, что их отпрыск, столь обожаемый всеми, абсолютно несостоятелен и не приспособлен к нормальной жизни. Да, наверное, другой отец в такой ситуации сказал бы сыну «я прокляну тебя навеки» или вообще выгнал его из дома. Но этот был явно не из таких. Он просто целиком погрузился в отчаяние и, кажется, не собирался оттуда выныривать. Это выглядело как крах всех надежд и ожиданий. Похоже, все, что ему нужно было от сына – это семья. Неважно, хорошая или плохая – просто полноценная семья…

Они заказали вино, наполнили бокалы и принялись молча пить. В этот момент я смог рассмотреть их получше.

И вдруг меня осенило. Я же уже видел их здесь! Боже мой, ну, конечно, это было примерно год назад. И они так же разговаривали, а я «слушал». Значит, это вторая серия – той, прошлогодней истории. И теперь я узнаю, что успело произойти за этот год! Надо сказать, по части семейных драм они остались верны себе. Правда, если мне не изменяла память, в прошлом году драматизма было на порядок больше.

Расположившись поудобнее, как в театральном партере, я весь превратился во внимание. Я смотрел на их губы, ловил случайно долетавшие слова и вскоре восстановил в памяти всю картину их жизни – вместе с тем чудовищным недоеденным обедом, который случился тут год назад. Когда отец в гневе выскочил из-за стола и, на глазах покрываясь пятнами всех цветов и оттенков, зашагал к выходу, а мать бросилась за ним вдогонку, умоляя вернуться. А потом оставшийся в гордом одиночестве сын еще долго сидел и допивал свое вино, после чего заплатил по счету и поспешил как можно более незаметно уйти.

Мне показалось, что по сравнению с прошлым январем все Робинсоны – насколько я слышал, именно так обращался к ним метрдотель – выглядели намного лучше и свежее. Наверное, год назад удар был слишком для них велик. Состояние шока, немой ужас, недоверие и гнев, переходящий в бешенство, еще никогда никого не украшали, а именно все вышеперечисленное творилось с отцом во время исповеди, которую устроил тогда их сын. Картина дополнялась тем, что лицо отца с каждым новым признанием становилось все более красным, при этом жена его синхронно с ним бледнела, а сын в своем смущении умудрялся совмещать оба эти процесса.

Когда юноша понял, что его исповедь как-то не очень сильно приносит пользу душе, было уже слишком поздно. Его честный рассказ, в котором он правдиво изложил подробности своей тайной жизни, не только не возымел никакого положительного эффекта, но и привел родителей в состояние, близкое к коме…

И вот теперь я сидел и ждал, а они все пили и пили. Ради интереса я стал считать количество бокалов вина, которые выпил отец, видимо, таким образом пытаясь набраться решимости и развязать себе язык. Судя по всему, ему это удалось, потому что, когда он начал говорить, вид у него был почти что радостный. И он очень четко выговаривал все слова, как будто специально, чтобы мне было легче их читать.

– Ну, а теперь послушайте меня, – подавшись всем телом вперед, весомо произнес он. – Я должен кое-что вам рассказать. – Он налил им еще вина. – Кажется, это было совсем недавно – когда мы обедали здесь на прошлый Новый год… И вот уже опять почти Рождество. Считай, год прошел с того дня, как ты, Рональд, посвятил нас в подробности своей интимной жизни и этим, мягко говоря… привел нас в замешательство. Мягко говоря! Не скрою, мы и сами что-то подозревали, но, по вполне понятным причинам, предпочитали жить «в неведении». Пребывать в иллюзиях о том, что в нашей семье такие вещи невозможны. Но когда мы познакомились с некоторыми из твоих друзей, вот это уже был настоящий удар. Мы чувствовали себя так, как будто по нам проехал каток! Мы были полностью раздавлены. Мне трудно тебе в этом признаваться, но это правда. Мне тогда понадобился месяц, чтобы хоть как-то прийти в себя – целый месяц бессонных ночей и тревожных мыслей. Ну, а теперь – о главном. В конце марта у меня случился еще один… каток. Но на этот раз эффект был обратным – у меня словно выросли крылья. Признаюсь, до этого я чувствовал себя, как крыса, запертая в лабиринте, из которого нет выхода. Ты ведь наш единственный сын. И в какой-то момент я понял, что это бесполезное занятие – пытаться убедить тебя, что тебе надо стать таким, как все… Жениться хотя бы для вида и завести детей… Не знаю, каков процент таких случаев в законных браках. Но они точно есть – просто мы не знаем об этом, – или горькая правда вскрывается уже после развода. В общем, после нескольких неудачных попыток с тобой договориться я понял, что полагаться на тебя в плане будущего не стоит. Ты просто не хотел меня слышать…

Молодой человек со стуком поставил на стол пустой бокал.

– Папа, ради бога, давай уже к делу!