Полуночный танец дракона

– А я что, по-твоему, говорю не дело? – сказал отец, слыша себя и не веря своим ушам.

– Можно, и правда, немного поближе к существу вопроса? – мягко заметила супруга. – К чему ты все это ведешь?

Отец опустил голову в некотором смущении. Потом снова поднял ее, увидел, что бокалы пусты, и снова налил всем вина.

– Так вот. Ты помнишь мою секретаршу мисс Гилхэм?

– Такая симпатичная, с длинными ногами? – уточнила жена.

– Заметила, значит… – Отец снова опустил голову и слегка покраснел.

– Кажется, я понял, куда ты клонишь! – сказал молодой человек.

– Боюсь, что ты неправильно понял.

– А вот я поняла все правильно! – сказала жена.

– Не думаю. Тут все гораздо сложней. И одновременно проще. В общем, я предоставил ей годичный отпуск с сохранением содержания.

– Для чего? – настороженно спросила жена.

– По уходу за ребенком. Моим.

– Так-так, очень интересно! – воскликнула жена. – Ну, и что же дальше?

Вместо ответа он вышел из-за стола и, сказав «Сейчас приду…», бодро направился в сторону туалета. Наверное, чтобы дать жене и сыну время прийти в себя после очередного «катка».

– О господи, – пробормотал молодой человек. – Похоже, он совсем спятил.

– Если бы… – сказала мать.

После этого они сидели молча и ждали, пока отец вернется. Он вернулся, сел за стол, выпил еще вина и сказал, стараясь не смотреть им в глаза:

– Ну?

– Что – ну? – спросил сын. – Подкинул нам бомбу, а сам сбежал в туалет? Что за странные шутки? Довольно жестоко с твоей стороны так делать. Даже если бы ты решил разыграть таким образом кого-то одного из нас, это был бы уже перебор. Но сразу двоих – это просто за гранью!

– Уж извините, по-другому я не мог, – сказал отец. – Сидеть и рассказывать все это каждому из вас наедине – это было бы слишком. А теперь, пока вы не наговорили мне чего-нибудь еще…

– Вообще-то пока что мы не сказали тебе ни слова… – заметила жена.

– Но я не собираюсь уходить из дома… – продолжал муж. – И не хочу с тобой разводиться. Я по-прежнему очень тебя люблю. И у меня больше нет нужды встречаться с ней… в смысле с секретаршей. Только раз в неделю, чтобы передать чек…

– Извини, я тебе не верю, – сказала жена.

– Я же сказал, у меня с ней больше ничего не будет. Никогда. Просто на Рождество у нее родится мой ребенок. По-моему, прекрасное время для появления на свет. А самое прекрасное и самое главное – что это будет мальчик!

Он откинулся на спинку стула и обвел всех сияющим взором, как будто ожидал, что они тоже разделят с ним эту радость.

Вопреки его ожиданиям, жена только глубоко вздохнула и с мрачным видом ушла в себя, явно решив воздержаться от комментариев.

А сын резко встал из-за стола и швырнул в тарелку скомканную салфетку.

– Что, придумал хороший способ, чтобы меня задеть? – сказал он.

– Да нет, это всего лишь ответная реакция, – пожал плечами отец. – Невозможно жить вообще без будущего. Я чувствовал, что это меня убивает. Надо было что-то с этим делать. И вдруг, в один прекрасный день, все встало на свои места… Я понял, что надо просто начать все сначала. Найти подходящую женщину, которая родит мне мальчика, и дать ему свою фамилию. И тогда лет через двадцать – бац! Готово бессмертие! У нового поколения родятся дети, а у них – еще дети… И может быть, тогда, с божьей помощью, в мире опять наступит порядок!

– А эта дура на все согласилась! – воскликнул сын. – На все твои безумные затеи!

– Не такая уж она и дура: она все отлично понимает. Просто она – очень хороший человек. Про нее все так и говорят – muy simpatica [86]. Она же видела меня каждый день, в какой я пребываю депрессии. Что я живу как на кладбище, потому что мой вполне живой на первый взгляд сын – на самом деле мертв! Она сама догадалась, как крикнуть Лазарю: «Иди вон!» И вот теперь я снова среди живых. Через двадцать лет мне будет… ну, где-то под семьдесят. А разве это плохо – быть счастливым в семьдесят лет? Мальчик будет носить нашу фамилию. Встречаться с ним тебе не придется – об этом можешь не беспокоиться. Осталось понять главное: сможем ли мы все жить после этого так же, как прежде? Будет ли меня любить моя жена, несмотря на все это безумие? Не перестанет ли со мной общаться мой старший сын? Я очень надеюсь найти в ваших сердцах пусть и самое худое, кривенькое и косенькое, но понимание. И, несмотря ни на что, любовь… А вот и тележка с десертом. Очень вовремя!

Пока отец выбирал для них клубничные пирожные, сын наклонился и угрожающе навис над столом.

– И как же ты хочешь назвать этого… этого… – Он запнулся и покраснел.

– Ублюдка?

– Нет!

– Ты хотел сказать – «ублюдка». Так говори, не стесняйся.

– Ну, хорошо – ублюдка!

– Полегчало? Да, я уже придумал для него имя. Его будут звать – Максимилиан…

– Максимилиан?!

– Сокращенно Макс. Мой сын Макс. По-моему, совсем неплохо звучит. А? Как думаешь? Даже есть что-то царственное. Мой сын – Макс…

– И что, как только я съеду из своей комнаты, он сразу же в ней поселится?