Полуночный танец дракона

– Ну что, сказали?

– Так сказал, что едва на ногах держусь… Папаша, имейте в виду: если вы сделаете это, они переназовут ваш рассказ в «Недолгое НЕсчастье Фрэнсиса Макомбера»[96]. А также издадут роман «По ком НЕ звонит колокол». Это вы понимаете?

– Да, пожалуй, после такого третья авиакатастрофа уже не понадобится…

– Ну, тогда, значит… – Я потянулся за ружьями.

– Не стоит, – покачал головой Папаша, – я найду другой способ.

– Лучше примите четыре таблетки аспирина, – сказал я, – чтобы унять боль. А я вам завтра позвоню.

Я направился к входной двери.

– Как вас зовут? – спросил он.

Я сказал.

– Живите счастливо.

– Нет, это вы – вы живите счастливо!

С этими словами я вышел за дверь.

Я успел отойти от дома метра на полтора, не больше – и тут же раздался громкий хлопок. Я зажмурился и побежал.

Гигантская данаида-монарх с шуршаньем сложила крылья и замерла.

Сквозь стеклянную дверь я увидел следующее: пасмурное небо, офис таможенного склада Нантакета, там сидит старик и непрерывно ставит штемпели на бланках.

Я подошел и спросил:

– Мистер Мелвилл?

Он взглянул на меня подслеповатыми глазами старой морской черепахи.

– Что вам угодно, сэр? – спросил он.

– Не хотите немного перекусить… сэр?

Старик прислушался к себе, пытаясь понять, насколько он голоден. А я продолжил свою мысль:

– Можно сначала пообедать, а потом прогуляться по причалу… – Чтобы придать своим словам вес, я вытянул вперед обе руки: в одной был пакет с яблоками и апельсинами, а в другой – книга без названия.

После просмотра книги дело сдвинулось: ценой невероятных усилий он засунул себя в пальто, и мы вместе вышли на улицу, которая из-за пасмурной погоды казалась погруженной в сумрак. Повернувшись к морю спиной, старик спросил:

– Вы что, критик? Из Бостона?

– Нет, – сказал я. – Я – просто читатель.

– Не бывает «просто читателей», – сказал старик, – бывают библиотечные люди или не библиотечные. Ведь там, в библиотеках, особый воздух. У того, кто им дышит, и кости крепче, и глаза ярче, и слух острее. И с каждым новым вдохом организм обновляется. И хочется заплыть на самую глубину – туда, где все существа слепые. Чтобы они затащили тебя еще глубже, несмотря на то что разум шепчет тебе: пора наверх… Ты утонешь, но останешься жив, потому что сам превратишься в остров, и безбрежное море будет плескаться прямо вокруг тебя… Нет, не бывает «просто читателей». Бывают те, кому удалось уцелеть в этих волнах, путешествуя вместе с прибоем к берегам Шекспира, Поупа, Мольера… К этим могучим маякам, дающим ориентиры всему нашему существованию. Помогающим нам пережить самые страшные бури… Все! Замолкаю! – спохватился он. – А то с таким потоком красноречия на чтение и времени не останется. – Он улыбнулся краешками губ. – Лучше скажите, зачем вы привели меня на причал?

– Я хотел кое-что сказать вам, сэр. Посмотрите туда. Вот оно перед вами – море. И ваше место там, а не на суше! Вы должны жить в море!

– И обогнуть мыс Доброй Надежды? И неожиданно вырулить в Китай? – усмехнулся он.

– Почему бы и нет?

– Посмотрите на мои стариковские руки, видите? У меня уже тремор от этой чертовой таможенной печати…

– Нет, я вижу совсем другое! – сказал я. – Я вижу морского волка, стоящего на борту корабля. Рядом с ним – темнокожий островитянин, весь в татуировках, и растерянный первый помощник капитана… Да-да, капитана – этого безумца, который не боится ни бога, ни черта! Боже мой, Мелвилл! Что вы делаете тут, на суше? Вам же принадлежит море! Вы как тот античный бог, которого невозможно убить, пока он на земле. Достаточно ему коснуться ее – и он воскресает снова. Но отнимите землю у него из-под ног – и его сила тут же уйдет. Вы – такой же, только наоборот. Ваша сила не в земле, а в воде! Так поднимите же якоря, станьте опять морским волком, бороздящим океанские просторы, раскиньте руки навстречу штормам, которые гонят своими хвостами белые киты! Брейтесь при свете огней святого Эльма! Оставьте сушу, забудьте берег… К черту это огромное кладбище с городами вместо могил, с домами вместо гробов! К черту эту вонючую пристань, где никогда не бывает солнца… Вы же сами роете себе здесь могилу! Бегите отсюда, выкиньте вашу дурацкую таможенную печать, станьте снова молодым, ныряйте в море прямо с мачты, плавайте до ночи, мечтайте о сказочных островах! Собственно, это все, что я хотел вам сказать.

– Начитались Шекспира?

– Простите, если что не так.

– В таком случае вы тоже меня простите: это ведь я надоумил людей освещать города, сжигая в фонарях жир Белого Кита… Вы христианин?

– Все мы ходим под Богом.

– Тогда попрошу вас запастись ненадолго христианским смирением: я должен решить судьбы кораблей и угадать время приливов и отливов…

Некоторое время старик Мелвилл смотрел вдаль, затем перевел взгляд на стены таможни, насквозь пропитанные морской солью, но никогда не слыхавшие ничего, кроме стука штемпеля, который ставится на формуляры всех уплывающих и приплывающих кораблей.

– А как же Джек? – прошептал я, и Мелвилл невольно вздрогнул.