Полуночный танец дракона

– Единственный человек на земле, который прочел роман «Война и мир» и запомнил имена всех персонажей! Хотите перечислю?

В этот момент кто-то начал ломиться в дальнюю дверь.

– Ваше счастье, что она заперта! – сказал я.

– А что мне взять с собой в дорогу?

– Зубную щетку! Быстро!

Я распахнул входную дверь. Граф Лев Толстой выглянул наружу.

– Там какая-то огромная бабочка из прозрачных листьев… – сказал он. – Что это?

– Спасение!

– Красивое, однако, спасение…

Теперь дверь сотрясалась так, как будто в нее ломилось стадо слонов.

– Вот ведь маньячка! – воскликнул граф.

– Ну что, надели свои… туфли для бега?

– Да у меня…

– Бегите!

Он бросился к машине, и она укрыла его внутри.

В этот момент дверь библиотеки распахнулась, и я увидел красное, как перекаленная сковородка, лицо разгневанной фурии.

– Где он?! – выкрикнула она.

– Кто? – спросил я. И тут же исчез.

Не знаю, то ли это я материализовался перед Билли Барлоу, то ли он материализовался передо мной? Но каким-то образом моя машина внедрилась на свое место в библиотеке, где как раз сидел Билли и бегло пролистывал произведения Толстого, Мелвилла и Папаши.

– Два поражения и одна победа! – сообщил я.

Захлопнув Мелвилла и закрыв Папашу, Билли улыбнулся Толстому.

– Я все-таки уговорил графа сбежать от мадам, – сказал я.

– Ну и как, она не перевоплотилась после этого в Анну Каренину?

– В смысле не бросилась ли она под поезд? Да нет…

– Какая жалость… Ну, и куда ты теперь? Может, смотаешься в Белый дом апреля 1865-го и выкрадешь у Мэри Тодд Линкольн билеты в театр?[100]

– Чтобы она мне выцарапала глаза? Нет уж. Отдать швартовы!

И уже через секунду золотистые крылья окунулись в облако брызг мраморного фонтана возле отеля «Plaza». В то время как его струи мирно били в ночное летнее небо, внутри, едва не по пояс в воде, разгуливали красивый мужчина в смокинге и не менее эффектная женщина в серебристом вечернем платье. Они то и дело падали, хохотали, что-то выкрикивали и поднимали вверх бокалы с мартини…

– Эй! – окликнул их я. – Зельда! Скотти! На выход! Ваше время истекло!

Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание?

Он оторвал от уха трубку, которую только что поднял, посмотрел на нее и снова поднес к уху.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? – спросил он.

– У тебя что, нет часов?

– Есть, на тумбочке возле кровати.

– Сейчас шесть тридцать пять.

– О господи… И ты звонишь мне в такую рань, чтобы спросить, что я могу сказать в свое оправдание? Я еще и проснуться-то толком не успел.

– Свари себе кофе. Отель-то хоть ничего?

– Знаешь, в шесть тридцать пять мне как-то все равно, какой у меня отель. И вообще, я не люблю отели. Уже три ночи не могу здесь нормально уснуть…

– Думаешь, я тут хорошо сплю?

– Послушай, – сказал он, – я только что поднялся с постели, дай мне хотя бы надеть очки, взглянуть на часы, а потом уже продолжим, а?

– Что продолжим?

– Ты спросила, что я могу сказать, – и я готов сказать.

– Ну, так говори.

– Не по телефону же. И вообще, вот так, в двух словах, я не умею. Это займет какое-то время. Полчаса… Ну, или хотя бы минут пятнадцать… Хорошо, десять.

– Пять, – сказала она и повесила трубку.

В десять минут девятого она разлила кофе по чашкам, проследила, чтобы он взял свою, и приняла позу ожидания, глядя в потолок и скрестив на груди руки.

– Пять минут уже прошло, а мы успели только разлить кофе, – сказал он.

Она молча посмотрела на часы.

– Ну, хорошо, хорошо… – Он глотнул горячий кофе, обжегся, вытер рот, после чего закрыл глаза и сложил руки так, словно собирался молиться.

– И чего мы ждем? – спросила она.

– Вот только не надо меня торопить, – не открывая глаз, сказал он. – Сейчас я буду готов. Итак, мужчины. Начать с того, что все мужчины одинаковы…

– Можешь повторить это еще раз?

Он посидел с закрытыми глазами, выжидая, не захочет ли она развить свою мысль, а потом сказал:

– Отлично, хоть в чем-то мы с тобой сходимся. Итак, все мужчины одинаковы. То есть я похож на любого другого мужчину на этой планете. И все другие мужчины, рождавшиеся во все времена, похожи на меня. Так всегда было и так всегда будет. Это закон, данный нам свыше. Основа всего, генетический код…

– При чем здесь генетика?

Усилием воли он заставил себя сохранять самообладание и терпеливо пояснил:

– Создав Адама, Бог положил начало генетике. Извини, можно я продолжу?

Ее мрачное молчание было расценено им как знак согласия.