Полуночный танец дракона

– Приходи поскорее. Я должна столько всего тебе рассказать.

– Про смерть?

– Нет, милый… Про вечность! Смерти же нет. Это – просто вечность. Я научу тебя. Чтобы ты не лил больше слезы. Ну, все, пока. До встречи.

Я поднялся.

– Прощай, Диана де Форе, – сказал я.

На ее лицо спланировал сухой лист. Прощай.

И я побежал рваться в закрытые ворота и звать охранников, чтобы меня выпустили наружу. Конечно, где-то в глубине души теплилась надежда, что никто меня не услышит и я останусь на этом кладбище навсегда…

Но охранники, конечно, вышли. И открыли мне ворота.

Сверчок

Хлопнула входная дверь, и Джон Мартин, на ходу сбрасывая с себя пальто и шляпу, проворно, как фокусник, проскочил мимо жены, после чего, вынув из кармана свежую хрустящую газету, сунул пальто в шкаф, как будто это был призрак, от которого он хотел избавиться, и устремился в гостиную, на ходу успевая бегло просмотреть новости, определить по запаху степень готовности ужина и бросить через плечо пару фраз супруге, которая все это время пыталась за ним угнаться. Ему казалось, что вокруг него все еще витает еле уловимый запах поезда и зимней ночи. И только очутившись с газетой в кресле, он вдруг понял, что в доме стоит какая-то… странная тишина. Как если бы над гнездом каких-нибудь воробьев, малиновок или пеночек нависла зловещая тень ястреба и они испуганно примолкли.

Только сейчас он заметил, что в дверях комнаты, застыв, словно изваяние, стоит жена.

– Ты чего? Проходи, садись… – сказал Джон Мартин. – Да что случилось-то? Смотришь на меня так, как будто я уже покойник! Или ты из-за этих новостей? По-моему, так ничего нового. Чего еще можно было ожидать от этих уродов из городского совета? Конечно, опять повысили налоги, тарифы и все, что только можно…

– Не надо, Джон! – крикнула вдруг жена. – Не говори так!

– В смысле?

– Ты не должен все это говорить. Это… небезопасно!

– Что?! Что значит – небезопасно? Мы что, в России? Или, может быть, все-таки у себя дома?

– Не… не совсем.

– То есть как это – не совсем?

– У нас в доме – жучок! – свистящим шепотом сказала она.

– Жучок?! – От возмущения Джон Мартин подался всем телом вперед.

– Ну, ты понимаешь, о чем я… Подслушивающее устройство. Это когда куда-нибудь прячут микрофон. Это у них так называется – жучок… – добавила она еле слышно.

– Слушай, не сходи с ума…

– Легко сказать, не сходи с ума. Мне тут миссис Томас такое рассказала… – Она наклонилась и принялась шептать ему в самое ухо. – Оказывается, вчера, когда у нас никого не было дома, они пришли, взяли у нее ключи от гаража и установили там какие-то приборы, а провода подвели к нашему дому! Теперь у нас в доме в какой-то из комнат стоит жучок, а может, и во всех…

Джон Мартин в изнеможении откинулся на спинку кресла.

– Нет, этого не может быть.

– Может!

– Но ведь мы ничего такого не совершали…

– Говори потише! – шепотом сказала она.

– Нет уж! – прошипел он, поочередно краснея, бледнея и опять краснея. – Пошли лучше на веранду!

Выйдя на веранду, он на всякий случай выглянул во двор и наконец дал волю эмоциям:

– А теперь, пожалуйста, объясни мне по-человечески, что значит весь этот бред?! То есть ты хочешь сказать, что они спрятали свою аппаратуру в соседском гараже? В смысле – ФБР? Я правильно тебя понял?

– Да, да, правильно! Джон, я боюсь! Я даже звонить никому не хочу: мне кажется, они прослушивают наш телефон…

– Вот сволочи! Ну, ничего, я им устрою!

– Что ты собираешься делать?!

– Ничего особенного! Просто выломаю к чертовой матери все их гребаные устройства! Нет, мне даже интересно: что мы такого натворили?

– Только, пожалуйста, не надо ничего трогать! – Жена с силой сжала его руку. – Иначе у нас точно будут неприятности. А так, может, послушают несколько дней, поймут, что с нами все в порядке, и отстанут…

– Но это – оскорбление! Грубый произвол! По-другому не скажешь… Что они о себе возомнили? Это что, у них теперь политика такая? Не понимаю, чем мы могли вызвать у них такой интерес… Тем, что у нас есть близкие друзья на студии? Тем, что я имею неосторожность писать рассказы? Или, может, работа продюсера стала теперь вне закона? Остается только предположить, что нас взяли под колпак за преступную дружбу с иностранцем – китайцем Томом Ли… Черт знает что!

– А может, им поступил ложный сигнал и они его проверяют? В таком случае, если они действительно подозревают, что мы опасны, мы не должны их осуждать.

– Ну что ты! Как можно! – с сарказмом воскликнул он. – Если бы только все это не выглядело так смехотворно… Скажи кому, ведь не поверят. Мы опасны! Звучит просто как анекдот… Ну, и что нам теперь делать? Выломать этот долбаный микрофон? Переехать в гостиницу? Или, может быть, свалить в другой город?

– Да нет, я думаю, надо просто жить, как жили, – и все. В конце концов, что нам скрывать? Давай вести себя так, как будто их нет.

– И это ты мне говоришь? А кто не далее как полчаса назад кричал: «Ты не должен это говорить!» Стоило мне слегка зацепить в разговоре политику…