Полунощное море (СИ)

   Порошки и вытяжки помогали слабо - если не сказать, что не помогали совсем. Позвав, по совету друга, другого врача, я последовал новым рекомендациям. Голова моя к тому моменту уже совсем мутилась, и все-таки я надеялся на пополнившийся набор лекарств. Хоть и понял по мрачному лицу эскулапа, что, возможно, надежды мои пусты.

   Помню, как глядел на снежно-белые изразцы, которыми выложен был жарко натопленный камин. Огонь за заслонкой горел ярко, но я совсем не чувствовал тепла. Если бы только покрасить их, изразцы, в другой цвет, думал я. Тогда бы точно удалось согреться. Но... В какой только цвет?

   Решить я никак не мог. Варианты казались один лучше другого. Кажется, именно тогда, мучаясь этим непростым выбором, я и умер.

   О том, что было потом, рассказать трудно.

   Любой сон вспоминать нелегко, а посмертный и того сложнее. Время стирает детали, оставляя из всех штрихов лишь самые крупные. В этом случае, впрочем, многое запало мне накрепко в память из-за своей необычности.

   Что было на самом деле, а что я додумал? Ответить нельзя. Поэтому расскажу только то, в чем уверен.

   Я, конечно, и думать не думал, что мертв. Горячка сделала мое сознание очень туманным, никакого перехода я не заметил. Понял только, что нахожусь в новом каком-то месте. И оглядывал его, наверное, достаточно долго взглядом совсем безразличным, прежде чем сумел-таки увидеть. И вот тогда взглянул во все глаза.

   Черное небо заливал яркий огонь. Переливающееся зарево: зеленое, но и красное кое-где, даже и фиолетовое. Оно простиралось от горизонта.... до горизонта, во все края. Мне случалось видеть северное сияние раньше, но тогда я смотрел с земли. Теперь же был над ней вознесен.

   Только осознав это последнее, я пришел в себя окончательно. Вид при этом, наверное, имел до смешного напуганный.

   Голос Карла, по крайней мере, прозвучал иронически.

   - Не бойся, не упадешь.

   Я обернулся - и тут, наконец, увидел его. Слева от себя, в двух буквально шагах... по небу. Увидел и сразу узнал.

   - А ведь если бы не ты, - задумчиво произнес он, - я бы никогда здесь не оказался. Да что там - если бы не ты, ты и сам бы не оказался здесь ни за что!

   В тот момент я понял две вещи разом: что говорю с мертвецом и что, вероятно, все это мне видится. Разом встало передо мной путешествие в Улеаборг и обратно, последние дни болезни. Вот только вспомнить, написал или нет родне Карла, я никак не мог. Не написал, слишком занятый своим нездоровьем, и теперь мне явилась - вот таким образом - нечистая совесть?

   - Папенька огорчится несильно, - ответил Карл. - Он давно понял, что из меня в жизни толка не выйдет.

   Прочитав мои мысли, он подошел и с кривой улыбкой (а также и с видимым удовольствием) встряхнул за плечи.

   - Нет, Андрей. Мы оба не в мире живых.

   Я не верил - не только ему, но еще и в него. Вздохнув, Карл тряхнул меня еще раз - никогда не подозревал в нем такой силы.

   На человека, с которым я расстался в Ревеле, он уже не очень-то походил. Стал прямей и серьезней. Впрочем, причудливость одежды осталась, хоть и на новый лад: подшитая мехом лопарская шапка была густо-синяя и вся украшена вышивкой. Остальной наряд ей не уступал.

   Тут я, наконец, вернул себе дар речи. А заодно оттолкнул Карла: уж больно неприятную привычку он завел - меня трясти.

   - Что значит - без меня ты бы здесь не оказался?

   Карл моим вопросом остался доволен. Если не сутью его, то самим фактом - что я, наконец, заговорил.

   - То и значит. Думал бы съездить в Лапландию - это да. Но взаправду поехать? Пожалуй, и нет. Не спорь ты тогда со мной так отчаянно.

   - А где это 'здесь'? Где мы находимся, черт тебя побери?

  При упоминании черта Карл как-то дернулся.

   - На берегу Полунощного моря.

   Я снова оглядел мир вокруг нас - северный, стылый простор. Снега, редкий лес и, на горизонте, сопки. Впадина на долгом хребте одной из них была оторочена понизу острыми, черными вершинами елей. Там, в этой впадине, словно со временем накопившись, сиял особенно яркий свет. Моря нигде не было никакого.

   Я не преминул, конечно, об этом Карлу сказать.

   Как он смеялся. Едва не уронил свою шапку. Отсмеявшись, выпрямился.

   - Идем, покажу.

   - Подожди. А вот это вот кто?

   Далеко-далеко под нами среди снега виднелись два человека. Один сидел, другой лежал - бессильно, мешком, накрытый сверху каким-то небольшим, овальным предметом. Предмет я, пусть с высоты и с трудом, опознал - а потом приметил и еще один такой же. В руках у сидящего человека.

   И тут я понял, что все это время мы стояли не в тишине. Что человек внизу бил и бил в свой шаманский бубен.

   Оба они были, вероятно, нойдами. Лопарскими колдунами.

   - Они помогают мне, - кивнул Карл. - Тебя вот, например, помогли вернуть. Один из них - тот, что лежит там, - даже спустился в страну мертвых за твоей душой. Так бестолково потерянной.

   В голосе его опять слышалось что-то ироническое. Но у меня были дела поважней.

   - То есть на самом деле мы сейчас в каком-то лопарском посмертии?

   Не то чтобы это имело особенное значение, но мысль мне отчего-то не нравилась. Карл вздохнул и на мгновение стал очень похож на себя прежнего.