Полупрозрачный палимпсест

Подходит человек в кардигане под пиджаком, похожий на шестидесятилетнего Чехова, в соломенного цвета парике, с бородкой и усами, в пенсне с дымчатыми стеклами, и отодвигает стул, чтобы сесть за их столик. Констанция перемещает ридикюль под стол.

Констанция. Познакомьтесь…

Хилков. Это и есть ваш приятель? Но я не выношу балаганов.

Любарский. Прошу великодушно простить. Любарский. Я не актер – это маскарад другого рода.

Хилков. Какого же рода ваш? Впрочем, не отвечайте. Как ваше отчество? Я не расслышал, когда Констанция вас позвала.

Любарский. Отчество? Мм… Вы можете звать меня просто Юлием.

Хилков. Нет, не могу. Есть же у вас отчество?

Любарский. Ну если хотите – Кагосович.

Хилков. Я почему-то так и подумал. Вы как-то нетвердо знаете роль. Ну ладно, буду звать вас по фамильи. А я…

Любарский. Я знаю, кто вы, и считаю за честь познакомиться.

Хилков. Вот как? Впрочем, эта формула не хуже других. А вот, кажется, сюда пробирается еще один из ваших.

Констанция, закуривая, жестом разгоняет дым и поворачивает голову.

Любарский (не поворачивая головы). Не обращайте внимания, пройдут мимо. И они отнюдь не из наших.

Хилков. Вы любите театр, как я погляжу.

Любарский. Терпеть не могу.

Красноармеец. Братцы, где тут можно кипяточком разжиться?

Любарский отворачивается. Хилков, видя это, улыбается.

Хилков. Давай сюда чайник, Шадрин, я тебе сам налью. (Берет нетронутый стакан Констанции.)

Шадрин. На кого-то ты смахиваешь… Нет, брат, чайника я тебе не дам, знаем мы вашего брата диверсанта, плеснешь чего-нибудь, потом костей не соберешь. (Уходит в толпу.)

Констанция. Однако…

Любарский. У нас к вам важное дело.

Хилков. У нас?

Любарский. Выслушайте меня молча, пожалуйста. Для начала – о чем речь, во втором антракте – что нам от вас желательно.

Хилков. Нет, для начала – кто вы.

Любарский. Если скажу без предварительных разъяснений, вы не станете дальше слушать.

Хилков. Это логический шантаж.

Любарский. У меня и в мыслях нет вас шантажировать.

Хилков. А я так не слышу своих мыслей из-за гама. Однако, судя по тому, как побледнела ваша подруга, этот шут с чайником вас выдал. Тайное общество?

Любарский. Ну это положим, бледнеют только в старых романах. А впрочем, вы угадали – тайное общество, если угодно.

Хилков. Неужто угадал? Я ведь наобум стрелял. Как же оно называется, если не секрет? «Театральные каменщики»? «Драмасоны»?

Любарский. «Башни».

Хилков. Башни, башни… Мне попадалось это слово у великих писателей, но я никогда не мог взять в толк, что они имеют в виду.

Любарский. Ерничать не идет ни вам, ни случаю. Хорошо, скажу авансом: в ближайшее время мы осуществим то, о чем вы когда-то писали.

Хилков. Я писал? Что? Где?

Любарский (выдержав паузу, глядя вниз, потом в глаза; тихим голосом). И в «Некрагории», и, хоть и не прямо, в статье о памятниках.

Хилков отодвигает стул, встает, потом снова садится. Молчание.

Хилков. Вон оно что… То есть вы хотите сказать… И каким же образом…

Любарский. В самых общих чертах приблизительно так, как вам представлялось. Подробности позже, если согласитесь.

Хилков. Соглашусь на что?

Любарский. Быть свидетелем. Предупрежу следующий вопрос: очень скоро, скорее, чем вы думаете.

Хилков. Ошарашенные не думают. Если это провокация…

Любарский. Нет. Да и с какой целью мне вас провоцировать? Вы литератор, я школьный учитель литературы, власть эту ненавижу не меньше вашего, а, скорее всего, гораздо больше, в молодости сидел по семидесятой. Констанция вот подтвердит, что я не сумасшедший.

Констанция. Он не сумасшедший.

Хилков. Но, может быть, это я сошел с ума. Незнакомый человек в шутовском гриме, с водевильным именем, предлагает быть свидетелем – и чего же?

Любарский. Исторического поворотного события, вами отчасти предсказанного. Имя, кстати, настоящее.

Хилков. Тогда беру назад и прошу прощенья.

Минутное молчание. Звонок.

Любарский. Однако теперь нет времени. Встретимся после второго, в курительной в фойе, я объяснюсь получше. Дело очень серьезное, как вы понимаете. До скорого.

Любарский встает и уходит налево. Хилков пожимает плечами.

Хилков. Что ж все это значит?

Констанция. Скоро узнаете. Вот увидите, вам интересно будет.

Хилков. И вы мне для этого писали?

Констанция. Для этого, да. Идемте, третий звонок.

Сцена вторая