Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

— И мне не до шуток. Повторяю: в интересах государства, а значит, и в своих, я хотел бы знать, почему майор Сокол, информированный, по какой тематике меня пригласили в Китай, все-таки отпустил меня туда? Вы же действительно не можете знать, что я там делал. Вы просто обязаны верить мне. Но, если не верите и все же выпустили, получается, это была ошибка. И кто виноват? Далее. Если он оказался умен задним числом, почему он запретил мне пригласить наших китайских друзей?.. Он бы мог их здесь допросить. Лишив следствие столь серьезного материала, он дает повод всей общественности заподозрить, что он или идиот, или он и есть китайский шпион. Только моими руками. Вы улавливаете мысль?

Следователь с посеревшим лицом отчеканила:

— А вы отдаете себе отчет, что вы тут сейчас говорите?

— Абсолютно. У меня было много времени подумать. Поначалу вы вменили мне… или как это называется, впаяли двести восемьдесят третью… Ну, это можно было еще понять… Подозрение, что я мог, увлекшись, что-то лишнее сболтнуть китайцам, в ходе следствия растаяло бы… Но нет! Прочитав шутливое послание в Китай, вы решили, что это шифровка? Или воробей клюнул этого Сокола?

— Перестаньте! — стукнула плашмя авторучкой по столу женщина. И снова дала знак помощнице — наверное, чтобы та убрала ненужные словоизлияния арестованного. — Неужели вы не понимаете, что сами роете себе…

— Догадываюсь, потому что знаю, с кем имею дело. Но тут, Ольга Борисовна, одна закавыка…

— Я не Ольга Борисовна!

— Извините, Татьяна Николаевна. Во мне говорят остатки обиды. Смиренно объясняю: тут особый случай — я просто не держусь за жизнь. Объяснять ничего не буду. Я свою жизнь упустил. Так что сажайте на всю катушку. Добавьте что-нибудь уголовное… Ах, да, мы забыли про взятку! Да, да, принял тысячу долларов. Да!

Она молча смотрела на него. И он вдруг увидел в ее глазах сочувствие, как и во время самого первого допроса. Или это была игра? А где же Сокол? Его отстранили? Ах, если бы… Но если бы его отстранили, об этом уже знала бы вездесущая пресса…

Капитан Шедченко тихо вернула его к разговору:

— Кстати, мы проверили… Побывали в магазине, вас там помнят, вы целый чемодан реактивов набрали… А они за эти месяцы еще подорожали, так что это вам в плюс.

— Ах, какая радость! Но «шпион-бессребреник» не звучит. Придется вам еще что-нибудь придумать… — Он вдруг устал. «Наверно, я умру в приступе гнева, как мой отец…»

Но ведь Татьяна Николаевна, кажется, все же в чем-то понимает его? Что она сейчас говорит?

— Алексей Александрович, следствие закончено, но вы могли бы еще уточнить какие-то моменты. Ну пойдите вы нам навстречу! Мы честно скажем на суде, что подследственный помогал следствию, и, кто знает, может быть, статья будет изменена… Суд может всё.

— О-о! — Он удивленно посмотрел на капитана Шедченко. — Это как же? Вместо двадцати лет с конфискацией имущества — двенадцать? — Женщина молчала. Алексей Александрович прошептал: — Хорошо, хорошо. Готов содействовать… или как у вас правильней — сотрудничать?

Капитан Шедченко вздохнула и опустила глаза. Она не верила, конечно.

— Пожалуйста. Я вас слушаю, — терпеливо произнесла она. — Что вы хотите сказать?

— Я вам сейчас напишу на бумаге все формулы, которые им отдал. Чистосердечное признание. Минуту! — Он сжал уши ладонями. И тоном ведущего дурацкую передачу по телевидению: — Лист бумаги в студию!

— Вы серьезно? — Следователь достала чистый лист бумаги и подала ему.

— И ручку дайте. У меня же все отняли. Мне что, кровью писать? Тогда дайте и ножичек, пальчик поцарапать…

Она, сдержавшись, молча протянула ему авторучку. Алексей Александрович, вполне понимая про себя, что напрасно так зло шутит, тем не менее принялся строчить столбиком общеизвестные формулы законов Максвелла и Ома…

«Кто же поддержал обвинение? Неужто Марьясов? Испугался, что и на него падет тень?.. Или все же не он? Какие еще академические институты у нас есть? Институт химии… Но что химики понимают в электризации спутников?.. Институт металла? Они золотом и платиной заняты, им не до нас… Институт леса? Ну, это вообще был бы курьез. Новосибирский какой-нибудь институт? Но если тамошние академики выступили в мою защиту! Вряд ли… Хотя кто знает…

Однако если следственные материалы так устойчивы, зачем им мое содействие? Чтобы не выглядеть чрезмерно жестокими в глазах общественности? Или следствие ПОПЛЫЛО? Потому и не видно майора Сокола. Но таких идиотов, как Сокол (а он пока на месте, конечно), надо бить. Умница Артем со своим лозунгом! Не знаю, какая будет госбезопасность в новой России, но уж, верно, не такая, какую изображают наши местные полудурки».

И он дописал, сильно нажимая и едва не сломав авторучку дамы-капитана: 1х1=1, 2х1=2, 3х1=3 и так далее, вплоть до 9х9=81, 10х10=100… И протянул лист следователю, пробормотав:

— Это только начало. Я им передал и второй закон термодинамики, и ряды Фурье, много чего… Правда, все это есть в учебниках.