Полусолнце

– Я никогда не думала, хочу ли семью. Хочу ли детей. Потому что у меня уже была семья и я отказывалась принимать то, что они умерли. Мой мир, наполненный магией, силой богов, – жестокий, потому что сила дает обманчивое ощущение могущества. Она стирает границу между жизнью и смертью. Кажется, что ты можешь все. Вместо того чтобы оплакать умершего, принять его уход, вместо того чтобы помнить, что, когда настанет твой час, ты на законных правах – так, как природой заведено, – пересечешь черту и встретишься с ними, ты отвергаешь смерть. Ищешь способы вернуть мертвых к жизни. И редко когда можешь остановиться. Пробуешь и пробуешь, даже не замечая, что от тебя уже ничего не осталось, что ты променял удивительную жизнь на гонку за мертвыми. А когда понимаешь, как ошибался, уже поздно. Твоя душа изношена. Ты на пороге смерти, а в твоей душе столько дыр, понимаешь? И смерть больше не благодать. Нет за плечами радости жизни, нет ощущения, что твоя семья и так все время была с тобой, потому что твое существование было тому доказательством. Потому что каждый из нас – продолжение своих родных. Я должна была принять смерть с миром, уйти, зная, что кто-то сохранит нашу семью среди живых. А вместо этого доживаю последние дни в ужасном страхе, что даже там, за чертой, никогда не обрету покой. Во мне столько усталости, злости и разочарования. Никто не должен покидать этот мир с такими чувствами. Мирная смерть – это дар. Но я даже этого себя лишила. Я пыталась доказать всем, что счастлива быть полукровкой. Что я и демон, и человек, и это мое наследство. Это то, что дали мне отец и мать. Я должна была это принять, а вместо этого наделила свое имя пророчеством. Чистый дух. Ни живая. Ни мертвая.

Скупая слеза скатилась по щеке, я всхлипнула и, резко смахнув ее, обернулась к хого. Он стоял в шаге от меня, сжав челюсти, и в темноте его божественные символы сияли.

– Что бы дальше ни случилось, помни об этом, – шепнула я. – Когда не станет меня, когда не станет тех, кого ты защищаешь, вспомни наши голоса и отпусти. Ты могущественный, но не всемогущий.

Обхватив ладонью защитный амулет из пряди волос, я зашагала к выходу.

– Стой.

Резко замотав головой, я перешла на бег, но он догнал, схватил меня за руку и с силой развернул к себе.

– Да стой же!

Хого переплел наши пальцы и дотронулся до моего лица, призывая посмотреть на себя.

– Рэй Кеноки… или Рэйкен… Одна цепляется за жизнь, которой не суждено продолжиться в этом мире, а другая никак не может принять свою сущность, хоть и доказывает всем, что она и то, и другое. Я не знаю, кем ты на самом деле себя считаешь, но, если нужно, я принесу обещание вам обеим: я отдам тебе свою жизнь до последней капли крови, я отрекусь от всех своих желаний, чтобы сопровождать тебя в поисках твоей семьи, даже если придется вторгнуться в Такамагахару. Если тебе это действительно нужно, я и глазом не моргну, но сделаю это и ни разу не выражу сомнений. Если мы завтра выживем, забирай меня. Я твой.

Грудь обожгло, и я несколько раз глубоко вздохнула. Это пытка. Какая же эта пытка! Он говорил правду или верил в нее так сильно, что у меня не было возможности усомниться. Еще одна надежда. Невыносимая и глупая, но все же…

– Если выживут Коджи и Мидори?

– Рэйкен, – Шиноту глубоко вздохнул и поднял на меня усталые глаза, – если ты решила нарушить планы этого мерзавца только ради мести ему, я знаю, что в этом случае не смогу тебе помешать. Полагаю, между любовью и ненавистью тонкая граница и ему ничего не стоит купить твою преданность снова. Но если ты действительно сделала это, чтобы владеть своей жизнью, ты сможешь прислушаться к совести. Я касался твоей души, мне никогда не забыть этих ощущений. Ты не спасительница, но и не убийца. Я… я просто не верю, что ты сможешь спокойно смотреть, как он убьет их. Неужели их смерти принесут покой твоей душе?

Не смогу. Конечно не смогу! Так же, как не смогу лишить себя шанса наконец упокоиться.

Шиноту терпеливо ждал моего ответа, а я по-прежнему не знала, какой выбор сделать. И вдруг он рассмеялся – совсем не весело, но как-то дико, с вызовом.

– Что?

– Не знаю, что меня пугает больше: неизвестность завтрашнего дня или то, что я понимаю тебя – все, что ты сделала и зачем.

Я растерянно улыбнулась и сжала его пальцы.

– Понимаю, но пока не могу принять. Слишком мало дней и так много всего… с ног на голову. Я ведь не ребенок, не способен в одночасье поменять свое сознание.

– Я знаю. Мне следовало сделать это раньше. – Я медленно опустила ладонь на его грудь и повела вниз. – Я хочу разорвать нашу связь. Нужно только еще раз… Если ты позволишь…

– Не надо, – взгляд хого резко стал хищным, и он перехватил мою руку. – Не смей. Прекрати убеждать меня в этом. Чувства из-за связи – ерунда. Они мои. Понятно? И плевать мне…