Полустанок

Ура! Даёшь электричество! Теперь нет нужды по нескольку часов в день пилить дрова. Можно заняться обустройством.

Коза рогатая

Калорийная фигура

Глупый не поумнеет. Опыта наберётся, но не ума. Когда мы покупали под зиму козу, то совершенно не думали о том, чем станем её кормить. Нет, мы совершенно не собирались морить её голодом, отнюдь! Но чем конкретно она будет питаться – об этом думали мало. Совсем не думали. Оказалось, что это не проблема. Раз в два дня мы с сыном ходили подбирать мелкие ветки дуба с тропинки и подмороженные зелёные кустики чего-то ужасно вкусного по мнению Зорьки. Кроме того, все шкурки от картофеля, моркови и лука доставались тоже ей. Муж провёл в домик к козе свет, и теперь по вечерам мы заходили к ней в гости и играли, как с собакой. Расчёсывали шерсть на её роскошных боках и учили стоять на задних ногах. Зорьке было совершенно всё равно, чем с нами заниматься. Лишь бы домой уходили не сразу!

Коза обладала довольно независимым и в то же время привязчивым характером. Она ходила за нами, как собачонка – в любую сторону, на любые расстояния. В случае опасности она выбегала на дорогу перед нами и выставляла свои длинные рога навстречу невидимому нам врагу. С собакой у неё был разговор короткий: подбородок прижат к груди, глаза на двенадцать часов, рога к бою. А вот с сыном их объединила любовь ко мне… и обоюдное упрямство. В первые дни знакомства малыш побаивался крупную рогатую соседку, но быстро сообразил, как с нею справиться. Однажды, когда Зорька, по привычке нагнув голову, направилась пугать сына, тот подскочил к ней с ручной пилой и начал… водить ею по рогам! Та отпрянула, задумчиво задрала голову, почесала свой внушительный зад кончиком едва не утерянного рога, коротко и кротко заблеяла. НаМЕ-Екнула тем самым ребёнку, что она всё поняла, между ними подписан договор о ненападении и он может, в случае чего, рассчитывать на её поддержку.

И с тех пор малыш стал прогуливаться в сопровождении постоянно жующей лупоглазой красотки. Бродили по лесу рядышком, отнимая друг у друга сладкие ягоды, вкусные травинки и грибы. Они ходили по полянам и тропинкам, часто укладывались спать, прячась от зноя в зарослях высокой сухой травы… Поначалу я боялась, что ребёнок нахватается клещей или потеряется. Но малыш смело утверждал, что он "царь зверей, и его не обидит ни одно животное, а коза – заступится", если это будет необходимо. К слову, ни один клещ не осмелился покуситься на самозваного владыку, который, вероятно, знал, о чём говорит…

Лесная школа

– Это старый фильм.

– Он уже умер?

Зима, лето, весна, осень… Когда живёшь вдали от людей, перестаёшь считать дни по календарю. Важны стыдливые рассветы и миролюбивые закаты… Слёзы недолгого дождя и улыбка луны…

Впрочем, не всё так мило и безоблачно. Эти же времена года можно характеризовать и по-другому. Зима – сезон трудной дороги, весна – время комаров и клещей, лето – пора сенокоса, под гудение слепней и оводов… И осень – страна вечного дождя и полусонных назойливых мух…

В городе все выглядит не так страшно. Повсюду – фонари и дороги, магазины и автобусы. Любая занесённая снегом тропинка к вечеру превращается во вполне приличную дорожку, по которой можно ступать, не задирая ноги. В лесу всё иначе. Путь, который проложен тобой, не пересечёт даже кабан. Если только вы не идёте в одном направлении.

Для того чтобы наш ребёнок не одичал без сверстников, мы определили его в первый класс на год раньше положенного. От кордона до школы – пять километров по лесной дороге, одна остановка на электричке и ещё два километра по селу. То есть, для того, чтобы попасть в школу вовремя, нам приходилось выходить из дому в половине пятого утра.

Что такое четыре тридцать утра в городе? Нервная зевота по дороге к остановке, полусонное ожидание автобуса, томное подглядывание за пустынной улицей через полуприкрытые ресницы…

В лесу в это время ещё очень темно. Кабаны укладываются спать, косули и олени ещё спят. Волки… Впрочем, волки редко сидят на одном месте.

Мы только что вышли из дома, и, если обернуться, нам ещё будет виден свет из окон. Впереди – тёмный, заснеженный путь до станции. Света фонарика хватит на три километра из пяти. Луна, как нарочно, закутала своё светлое лицо в перину облаков, поэтому нам приходится идти как можно быстрее. Я иду впереди, высоко поднимая колени, сыночек бредёт позади, и снег доходит ему почти до пояса.

– Мамочка, а нас звери не съедят?

– Нет, малыш, не съедят, – говорю я, с трудом сдерживая слёзы.

– А почему не съедят?

– Потому что у них тоже есть детки, и звери сейчас собирают своих деток и ведут их в лесную школу.

Волк, который сопровождал нас почти от дома, оскалился в улыбке и отстал. Поймал за хвостик нерасторопную мышь и пошёл с нею будить своего мохнатого первоклассника… Через сотню-другую шагов кабан, привыкший к тому, что мы проходим мимо по утрам, всхрапнул в своей лёжке и перевернулся на другой бок.

– Мама! А почему этот кабан не пошёл в лесную школу?

– Да, наверное, ему в школу только на следующий год.

– Но он же больше меня!