Полвека в океане. История рыбных промыслов Дальнего Востока в рассказах, очерках, репортажах

– «Шалва Надибаидзе» ещё, – подсказывает Семашко. Память у него – дай Бог всем. И вот мы вместе вспоминаем тот сентябрь у Южных Курил. Как не ладилась рыбалка у одного из траулеров, приписанных к «Шалве»…

Гаснет заря. По горизонту – строчки белых огней, это суда-добытчики в замётах; компактные цветные созвездия, это плавбазы и плавзаводы; а над горизонтом – белёсое зарево, словно от большого города, там работают на подсветку сейнера-сайровики.

Я на время прощаюсь с «Шалвой» и перехожу на борт СРТМ «Серышево». Траулер в поиске…

Перебрался на борт «Шалвы” через неделю, чтобы помыться и отоспаться. А добытчикам этого сейчас не дано, им дано вкалывать и валиться с ног, частенько и не раздеваясь. Отдохнув, вечером я поднялся на мостик. База шла как раз к одному из траулеров, стоящему в замёте. Семашко показал мне на огни примерно в миле от нас и сказал: «Обратите внимание, сейчас салютовать будут”. И действительно, одна за другой с борта траулера полетели ракеты. Только не в небо, а в воду. Что за чудеса? «А другие ещё и сваркой «салютуют», – усмехнулся Семашко. – Да, когда кольцуют невод и рыба прёт в «ворота», уходит, рыбаки отпугивают её чем придётся, ширкают электродами по борту, палят из ракетниц, гремят о борт молотками. А всё равно очень много рыбы уходит. И плавбазы вынуждены жечь топливо, гоняться по океану за удачливым промысловиком, да ещё и наперегонки нередко». Иваси – вкусная, жирная рыбка, но у нас, как водится, в экспедициях то нет того, то нет другого, то нет даже технологических норм на какую-то продукцию, консервы или пресервы; а в результате из этой вкусной и жирной рыбки обработчики вынуждены делать элементарный тук, в качестве добавок идущий на корм животным, и рыбий жир, льющийся тоже не совсем на «стол народный». На промысле минтая свои проблемы, тут – свои, но без проблем жить не умеем, мы их сами себе перманентно создаём и, как говорится, успешно преодолеваем. «Ну, как же нам без проблем? – Семашко улыбается. – Помрём же от скуки”.

Рукой-водящая роль партии

Его награждали, и он награждал. Но… Боже, сколько этих огромных «НО» постоянно давили на плечи рыбачьи! Это равносильно тому, что спортсмену, бегуну или прыгуну взвалить на спину мешок муки, допустим, в полцентнера весом. Бегай, прыгай…

Рыба, политая потом, а то и кровью (да-да, на том же «Серышево», только позже), далеко не всегда попадала «на стол народный», как про то взахлёб краснобаяли рыбпромовские, дальрыбовские да и министерские начальники. Одно дело трепаться с амвона, а другое – организовать промысловую экспедицию так, чтобы добытую с таким трудом рыбу не пришлось снова выбрасывать за борт из-за того, что плавбазы не принимают уловы. И не по своей, конечно, вине это делают. Рыба-то, иваси-сардина, чрезвычайно нежная: даже не поднятая из неводного круга на палубу, а лишь слегка потёршаяся о сеть (вестибулярный аппарат рыб так и называется: боковая линия), уже в большинстве своём нежизнеспособна. У меня сохранилась магнитофонная запись тех лет: «Главный и самый больной вопрос промысловиков, – говорит капитан-директор «Шалвы Надибаидзе” Семашко, – отсутствие в экспедиции тарных и других материалов, необходимых для того, чтобы вести нормальный приём и обработку сардины. Пресервы из сардины – хорошая продукция, потребители по всей стране её по достоинству оценили, и промысловая обстановка позволяет полностью загрузить производственные мощности экспедиции. Но наша плавбаза, например, вообще остановилась неделю назад, не имея на борту ни единой банки, ни единой бочки для посола рыбы. Очевидно, в Приморрыбпроме и Дальрыбе велась очень плохая подготовка к промыслу. А был ведь издан хороший приказ. Но всё осталось, увы, на бумаге».

Анатолий Александрович не один год отработал на сардине и «чёрных анекдотов» может рассказать сколько угодно. Прошлую экспедицию, например, лихорадила проблема… этикеток. Банки с сардиной (спецпосол, вкуснятина!) по нескольку месяцев пролеживали бока в трюмах плавбаз, как неликвид – исключительно из-за этикеток. «Нынче жалоб на их дефицит нет. Но! – Он поднимает палец. – Проблема этикеток, как ни странно, осталась. Вот мы на «Шалве» выпускали крупную сардину, а этикетками вынуждены пользоваться для мелкой рыбы. Этикетка выпущена из двух половинок, их надо склеивать. Затем гасить реквизит, а на каждой половинке три реквизита, т. е. на одной этикетке – шесть. На борьбу с реквизитами (иначе эту титаническую работу не назову) мы мобилизовали около десятка самодеятельных художников, они вырезают трафареты, штампы. Но что можно сделать кустарным способом в условиях моря? И конечно, на базы идут рекламации от Дальрыбсбыта».