Полжизни

Вотъ мы и уб?гали вдвоемъ на море, подальше, въ ту сторону, гд? Ardenza, пройдя аллею, но которой каждый вечеръ съ семи часовъ происходитъ такое же московско-купеческое катанье, такъ и въ флорентинскомъ парк?. Изб?гали мы съ ней, въ первые же три дня, все прибрежье. Когда мы въ день прі?зда вошли въ маленькій садъ, идущій передъ линіей прибрежныхъ домовъ, насъ поразила южная растительность. Подъ яркимъ солнцемъ, во влажномъ воздух?, пропитанномъ запахомъ св?тло-зеленыхъ южныхъ сосенокъ, предстали передъ нами кусты алеандровъ красныхъ, розовыхъ, б?лыхъ, алоэ, кактусы, и какіе-то стебли, прор?зывающіе листву, точно гд?-то въ очарованномъ л?су. Благоуханіе чуть не кружило головы. Аллея низенькихъ сосенъ показалась намъ такимъ сладкимъ пріютомъ. Но жаръ далъ себя чувствовать, и въ тропическомъ цв?тник? мы начали просто задыхаться. Одно только море не изм?няло намъ, ни утромъ, ни передъ об?домъ, ни вечеромъ, особливо при лунномъ св?т?. Зайдемъ съ ней далеко, подъ самую Арденцу, сидимъ, читаемъ, глядимъ подолгу на зеленовато-голубую поверхность, на старый угасшій маякъ, стоящій предъ купальнями, на выступы подъ нав?сомъ, гд? модная публика сидитъ по ц?лымъ днямъ. Издали кажется, точно мухи обс?ли какую дощечку. Я такъ и прозвать ихъ «мухами».

— Много сегодня мухъ, Николай Иванычъ! говорить съ улыбкой Наташа.

Графу и графин? я сказалъ, что мн? хот?лось бы позаняться съ Наташей по естественнымъ наукамъ. Мои лекціи импровизовались не каждый день; за то каждый день Наташа могла уб?гать отъ Панкальди.

XXVII.

Морское купанье, все равно что нитье водъ, методически наполняетъ день ничегонед?ланьемъ. Ня графу, ни Р?звому, ни пріятелю его Кол?—р?шительно нечего было д?лать съ девяти часовъ утра; но ц?лый день у нихъ разд?ленъ былъ по часамъ, точно на кл?точки. Графиня чуть не три раза въ день м?няла туалетъ. Графъ тоже переод?вался раза два. Не отставалъ отъ него и Резвый: онъ сд?лался изящн?е, ч?мъ во Флоренціи, попавъ въ воздухъ воднаго фэшена. Они долго завтракали, потомъ сид?ли подъ нав?сомъ у Панкальди, иногда переходили въ сос?днее заведеніе Пальмьери, потомъ садились подъ палатку тамъ, гд? собираются «мухи», потомъ об?дали, посл? об?да ?здили въ шарабан? по дорог? въ Арденцу. Это мн? напомнило н?сколько блаженную жизнь у Стр?чковыхъ, въ Хомяковк? Коля пользовался вакаціей, и графъ какъ-то пересталъ находить, что онъ безъ пути балуется. Сейчасъ завелись у Коли аристократическія знакомства съ разными итальянскими маленькими «principe» и породистыми англійскими «boys». Онъ преважно расхаживалъ, заложивъ руки въ карманы своихъ синенькихъ широкихъ панталонъ, съ матросскимъ воротникомъ и голой шеей, и переглядывался сь д?вочками не моложе дв?надцати л?тъ. Не вс?хъ удостаивалъ онъ ухаживанья. Н?которыя верт?лись около него, играли въ кольцо, заговаривали даже; но онъ смотр?лъ на нихь презрительно и проходилъ мимо.

Леонидъ Петровичъ, явившійся въ Ливорно два дня посл? насъ, порывался войти со мной опять въ пріятельскія изліянія; но я мало былъ съ нимъ вм?ст?. Я в?дь зналъ, что новаго онъ мн? ничего не скажетъ и ут?шать его не приходилось: онъ осваивался, понемногу, съ своимъ положеніемъ. Я могъ бы, еслибъ хот?лъ, узнать отъ него, — какіе у нихъ планы на осень, возвращается-ли онъ въ Россію, и думаетъ-ли графиня оставаться въ Италіи на зиму; но выспрашивать что-либо подобное я не пожелалъ. Поневол? я долженъ былъ сторониться не только отъ Р?зваго, да и отъ графа. Графъ точно стыдился н?сколькихъ страстныхъ сценъ со мною; онъ старался самъ успокоивать меня, онъ поторопился даже сд?лать мн? сообщеніе, касавшееся его одного.

— Знаете, что я вамъ скажу, Николай Иванычъ, началъ онъ разъ, когда мы возвращались съ нимъ изъ города. Вагbе отъ меня долго скрывала, но она очень больна…

— Да? не безъ удивленія спросилъ я.

— Она, по гордости или по благородству натуры, не любитъ говорить о своихъ недугахъ; но это такъ… Ей нужна совершенно спокойная жизнь… Мн? право сов?стно, что я по прі?зд? такъ волновался… Но этого больше уже не будетъ. И то сказать: я не семнадцатил?тній юноша.

«Вотъ оно что, выговорилъ я про себя, давно бы такъ.

— Придется оставить ее еще на зиму въ Италіи, продолжалъ графъ серьезно и заботливо, я думаю въ Рим?… климатъ тамъ лучше… она еще не настаиваетъ на этомъ, но я самъ ей предложу… Какъ мн? ни горько быть съ ней въ разлук?,—но довольно предаваться малодушна… И вы меня за это похвалите, не такъ-ли, Николай Иванычъ?

«Такъ, такъ» поддакивалъ я мысленно, но вслухъ не могъ выговорить.

Въ бол?е глубокіе тайники души своей, Платонъ Дмитріевичъ не впускалъ меня. Все-жь лучше, что онъ перед?лалъ себя на этотъ фасонъ. На долго-ли? Мн? уже поздно было спрашивать.