Поместье Лейкседж

Слова – «фиалка», «сад» – мне нравится, как они звучат, соединенные вместе. Какое-то тайное место, полное зелени. Только цветы и солнечный свет. Я прижимаю книгу к груди. Плата за мое молчание.

Теперь, когда настал день, я могу лучше разглядеть гостиную. Обои украшены изогнутыми лозами. Диван расшит розами и колокольчиками. А у противоположной стены, все еще наполовину скрытый тенями, стоит алтарь.

Я прохожу через комнату, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Алтарь старый, намного старше алтаря в Греймере. Обрамлен деревом, с резными краями, гладкими от времени. На полке строит ряд свечей. Видно, что они были сожжены недавно. На них застыли ручейки воска. И сама икона… Ничего подобного я еще не видела.

На ней две фигуры.

Вот Леди с поднятым к небу лицом. Глаза закрыты, волосы освещены солнечными лучами. Ее искрящиеся золотом пальцы направлены в землю. А снизу все наоборот…

Подземный Лорд.

Он не более чем силуэт. Безликое лицо, голова увенчана венком из веток. Его ладони подняты, и затененные руки тянутся вверх. Его пальцы с острыми когтями соединяются с руками Леди в центре иконы. И тени – тени – переплетаются вокруг его ладоней.

Все, что я так старалась забыть, возвращается, захлестывая меня с внезапной, ужасной силой. Вейрский лес. Иней на земле и мороз в воздухе. Тени, тянущиеся ко мне.

Голос.

Голос, который говорил со мной в зимнем лесу.

Голос, который шептал сквозь стены в моей комнате, спрашивал мое имя, велел мне следовать за ним и вел меня к истине.

Это был он.

Я отшатываюсь от алтаря, спотыкаясь о собственные ноги, и выбегаю из комнаты. На кухне полутьма, лишь печной свет, пар от чайника и сладкий запах пирога в духовке. В груди все сжимается, горло перехватило, легкие полны сдерживаемого крика. Я все еще могу видеть силуэт Подземного Лорда на иконе, его облик, когда он появился передо мной в Вейрском лесу. Воздух полон шепота и слишком громкого эха моего сердцебиения.

Виолетта, Виолетта, Виолетта…

Он пришел ко мне тогда, и он пришел ко мне вновь.

Это невозможно. Он повелитель мертвых, и его могут видеть только близкие к смерти. Когда я встретила его той давней ночью, смерть была близка. Я чувствовала ее желание, ее голод. Но сейчас…

Что он хочет от меня на этот раз?

Стены дома, кажется, сжимаются вокруг меня все сильнее. Я пересекаю кухню, распахиваю заднюю дверь и выбегаю в сад.

Я моргаю и моргаю, омываемая солнечным светом, и делаю глубокий, жадный вдох. В воздухе пахнет пыльцой дерева джакаранда – фиалкового дерева. Алтарь под ним – к которому мы пойдем сегодня вечером для проведения обряда середины лета – посыпан сиреневыми лепестками и опавшими листьями. На его иконе лишь одна фигура. Просто Леди, увенчанная цветами. Но затем ветер меняется, и темное пятно тени от листьев покрывает нижнюю часть картины, напоминая о том, что я видела внутри дома.

Подземный Лорд, я встретила его в темноте. Я разыскала его. Я говорила с ним.

Когда мои глаза привыкают, я понимаю, что я не одна. На лужайке возле дерева стоит Ариен. Он вырезал на земле печать – темную грязную дорожку, которая проходит между пурпурными цветами и листьями одуванчика. В центре круга стоит ряд кувшинов, каждый из которых наполнен чернильно-темной водой.

Я встаю, пораженная его видом. Он стоит на коленях, крепко сжимая руками центральный из кувшинов. По его рукам текут тени. Вода внутри кувшина начинает беспокоиться. Я слышу, как она ударяется о стенки. Этот звук напоминает то, как вода капала по стенам моей спальни.

Ко мне пришел Подземный Лорд. Он позвал меня.

Я смотрю, как Ариен отчаянно пытается обрести контроль над своей магией. Его щеки покраснели, кожа влажная от пота. Постепенно тени начинают перемещаться и меняться. Они становятся ровнее. Это больше не темное облако, а аккуратные полосы теней. Но потом все возвращается обратно. Тени сворачиваются в темное, превращаются в колышущееся в воздухе облако.

Ариен отскакивает и с криком падает на землю:

– Черт!

Затем он поднимает глаза и видит меня. Впивается зубами в губу. Я осторожно обхожу печать и сажусь рядом с ним. Он грубо вытирает лицо запястьем, оставляя полосу грязи. Ариен выглядит измученным, словно свеча, которая горит слишком долго и вот-вот превратится в клочок дыма.

– Ариен, любовь моя. Ты не должен этого делать.

– Должен.

– Если ты не готов…

Глядя на траву, печать и наполненные Гнилью кувшины, я замолкаю. До ритуала всего две недели. Земля отравлена, и отрава хочет поглотить Роуэна по частям.

Роуэна, которому снится его умерший брат. Роуэна, который спал рядом со мной в гостиной. Роуэна, который подарил мне сундук, полный платьев, и книгу сказок. Того, кто смотрел на меня с таким нежным страхом, когда говорил, что медленно теряет себя в этой голодной тьме.

Я не хочу, чтобы Роуэн резал себя на части. Не хочу, чтобы его медленно пожирали. Но Ариен – его единственная надежда справиться с Гнилью. И он будет доводить себя до тех пор, пока не сломается.