Поместье Лейкседж

В яркой, серебряной вспышке появляется Подземный Лорд. Высокий, острый и угловатый, как перевернутые корни упавшего дерева. За ним тянутся полосы влажных темных теней, и он движется вперед, проливаясь черной водой. Я не могу видеть его лица, но я знаю – откуда-то знаю, – что его глаза устремлены на меня. Он молча наблюдает за мной очень долго, пока темнота смыкается вокруг нас. Когда он наконец начинает говорить, его голос холоден, как зимняя ночь.

Я уже предложил свою помощь, Виолетта. И ты отказалась от нее.

Он позволит Ариену умереть. Он умрет, и это будет моя вина. Нет. Меня охватывает гнев негодования. Я не буду просить его о помощи. Я не буду здесь прятаться, маленькая и напуганная. Я свет, жар и огонь.

– Ты его спасешь.

Я стискиваю зубы и смотрю на него. Искры силы разлетаются из моих пальцев.

– Ты же можешь.

Он не двигается. Он не говорит. Затем он тихо-тихо смеется.

Ты такая храбрая. Предупреждаю – будет больно.

Я протягиваю руку, и тьма колеблется. Мои пальцы касаются ткани и кожи. Ариен – его рукав, его запястье. Он резко вздыхает. Я притягиваю его к себе. Я обнимаю его и не отпускаю. Когда тени редеют, когда свет становится ярче, я готовлюсь к обещанной боли, но она не приходит.

Затем Ариен кричит. Он кричит и кричит. Мы снова на берегу, Гниль отступила. Я держу его на руках. Он кричит. Мы с Кловер тащим его от озера, через берег к деревьям, где падаем на землю. Он плачет, его крики сменились отрывистыми рыданиями.

– Ариен?

Его руки в темных пятнах вплоть до локтей, кожа истерзана и содрана. Они обуглены, как будто их слишком долго держали в огне. Но когда я касаюсь его пальцев, его кожа холодна.

Кловер издает безнадежный, полный боли звук.

– О, Ариен. О, что ты наделал?

Она водит по нему мерцающими магией руками.

– Я… я не чувствую…

Слезы текут по его лицу. Он тяжело дышит.

– Они онемели.

Ариен прижимает свои изуродованные руки к груди. Я крепко его обнимаю, и он снова начинает плакать. Он дрожит и дрожит. Я хочу согреть его, но мне так же холодно.

– Нам нужно вернуться в дом.

– Мы не можем.

Ариен пытается оттолкнуть меня.

– Эти штуки – они все еще там.

Я в ужасе оглядываюсь на озеро и вижу, что существа снова начали подниматься. И Роуэн – он там. Он снял плащ, и в его руке блестит нож.

– Мы должны ему помочь, – рыдает Кловер, начиная подниматься с земли.

Существа приближаются к Роуэну, а он стоит с раскинутыми руками.

– Мы не будем ничего делать.

Я нежно вкладываю Ариена в объятия Кловер.

– Оставайтесь здесь.

Я бегу обратно в самое сердце Гнили. Будет больно. Солнце уже село за холмы, и все покрыто полосами тьмы. Я смотрю в ночное небо над озером. Черная вода, черное небо, две луны. Я отчаянно тянусь к выжженным остаткам энергии, которые сохранились во мне, и чувствую, как они греют мои ладони.

Я бегу по берегу, пока не оказываюсь рядом с Роуэном. Он порезал себе руки – обе. Кровь струится из его запястий. Он поворачивается ко мне, его глаза багровые, горло охвачено тьмой.

– Отойди от меня.

Голос у него странный: низкий и жуткий, как покрывшаяся коркой рана.

Я встаю на колени рядом с ним.

– Нет.

Он протягивает окровавленные и дрожащие руки, а щупальца земли поднимаются и клубятся вокруг него, сжимая его горло, пока тьма, кажется, не погружается в его плоть. Он шипит сквозь стиснутые зубы.

Существа бросаются к нему. Одно за другим они падают на него. Он подавляет отчаянный, полный боли крик, но не сопротивляется, не двигается. Он позволяет им приблизиться. Их округлые голодные рты присасываются к ранам на его запястьях. Они врезаются в его кожу. Они кусают его руки, грудь, горло. Будет больно; будет больно.

Роуэн сидит, широко раскинув руки, с закрытыми глазами, пока существа корчатся и пируют. Порезанный, истекающий кровью и пожираемый. Я глотаю крики, вспоминая, как это было в прошлый раз. Когда я приложила руку к земле, подумала о тепле и заставила Гниль оставить его в покое. Я протягиваю пальцы к земле.

– Нет. – Он качает головой. Его голос густой, как вода, грязь и озеро. – Позволь им.

Я отступаю и беспомощно смотрю на него. Мне многое может причинить боль, как я сих пор этого не понимала? Я думала, что могу сгореть, чтобы спасти мир. Но я никогда не думала, что делать, если мир вместо этого вспыхнет вокруг меня.

Спустя долгое время существа начинают меняться. Они смягчаются, становясь все более бесформенными. Наконец постепенно они отпускают Роуэна и снова просачиваются в землю. Он падает вперед. Щупальца Гнили раскручиваются от него. Земля в последний раз содрогается, затем затихает.

Вокруг тишина, только плеск волн на берегу. Существа ушли. Рана на берегу затянулась. Земля черная, все еще отравленная.

– Роуэн?

Я приседаю рядом с его рухнувшим телом. Его рубашка залита почерневшей кровью, а лицо бледное. Я не могу сказать, дышит ли он. Я прижимаю дрожащие пальцы к его горлу в поисках пульса.