Пометки на полях

6 октября 1914. Петербург

36.

ЭТОЙ ОСЕНЬЮ

Каким еще заговорю с тобою

Особенным, нездешним языком,

Каких миров какую весть открою,

Другой судьбы пленительный закон?

...А посмотри: в осенней светлой луже

Как бы движенье, трепет и круги;

Как ты рассудишь: это ветер тужит

Или душа позвала: "помоги"?

8 октября 1914. Петербург

37.

* * *

Такого пламенного горя

Не в силах сердце перенесть!

Все птицы улетели в море

Моя одна осталась здесь.

Все птицы в море улетели

Моя, без крыльев, не могла,

Осенней, ветряной свирели

Свое дыханье отдала.

Смотрю на маленькое тело,

Такое жадное вчера...

Малышка! Тоже улетела,

В Немеркнущие Вечера.

...Так я, оставленный тобою,

Мой сероглазый, нежный брат,

Уж вижу Небо голубое,

Уж не дождусь тебя назад.

13 октября 1914

38.

* * *

О.П.Снегиной

Душа бездетна и убога

Ты знала всё, когда входила,

Когда запела у порога

Двумя размахами кадила.

О чем же плачешь так звеняще,

В стеклянном сердце что за горе,

Когда печаль, как дым летящий,

Исчезнет в голубом просторе?

39.

* * *

Я помню. Слышишь ли меня?

Я помню. Не прощай, не надо.

Возврату тягостного дня

Уже не будет сердце радо.

Я подымаю в темноте

Зовущий голос. Только птицы

Кричат страшнее, только те,

Что вдруг пугаются зарницы.

В пустынях есть свои суды,

Здесь призывают без ответа.

Куда пойду из темноты?

Так лучше - не увидеть света.

Вот, набираю в горсть камней

И замыкаю оба века.

Теперь ты знаешь, сколько дней

Болело сердце человека.

40.

* * *

Завернувшийся в черное горе

Позарился на бедность невежды,

Уподобился буре над морем

И унес паруса надежды.

Вот и кончены дни мои.

Правы Уходящие в сумрак молелен

Да, действительно, люди - как трав!

Мимолетная дольняя зелень.

41.

* * *

Н.Гумилеву

Могу познать, могу измерить

Вчера вменявшееся в дым;

Чему едва ли смел поверить,

Не называю ль сам былым?

Хотя бы всё безумье ночи

Мир заковало б в мрак и в лед

А дух повеет, где захочет,

И солнце духа не зайдет!

18/XII

42.

* * *

Не всё ль, что в юности умел,

Чему Отец в годах наставил,

И крайней верой пламенел,

И прорицал, и пел, и славил.

А нынче знаю - пользы нет,

Не видеть стен Иерусалима...

И что скажу, какой привет,

Когда любовь проходит мимо.

43.

МЕТЕОРИТ

(Вторая эпитома)

Есть вера духа, жадная, простая,

И верность сердца, взявшего свое.

Они стремят в другое бытие,

Они ведут, пути переплетая.

Но я не знал ни той ребячьей веры,

Ни этой скудной мудрости сердец,

Изгнанник неба, огненный гордец,

Я - косный камень. Только камень серый.

Чужой звезды неизмененный сплав,

Тяжелый гул падением создав,

Я опочил бессмысленно и праздно

И вопию, и славлю безобразно.

8 марта 1915

44.

* * *

Господь мой! Видишь, как Тебе

Всё сердце, вся душа открыты,

В одной возвышенной мольбе,

В благословляющей, излиты.

Ты наделил мои года

Однообразною дремотой,

Упорством крайнего труда,

Стыдом, и страхом, и заботой.

Но ЭТУ жизнь наполнил

Ты Такой неслыханной мечтою,

Такое небо красоты

Раскрыл в ней повестью простою,

Что как могу благодарить

За это огненное счастье,

Ее святую близость пить,

Вино вечернего причастья?

8 марта 1915

45.

* * *

Как орлиные крылья, раскрылся Коран,

Завернувшийся в луны поклялся о Боге

И душа ужасалась на страшном пороге,

И душа трепетала от пламенных ран.

Но упавшее сердце молило чудес,

И дрожащая птица в упорном усильи

Забивалася в травы от грозных небес,

Где раскрылись, как книга, орлиные крылья.

46.

ANDANTE DOLOROSO

Е MOLTO CANTABILE

Что горестней, что безнадежней

Глубокой осенней печали,

Тоски по надежде,

Неровных падений листа?

Подумай: и сам ты - не прежний,

Когда и уста замолчали,

Любившие прежде,

Любимые прежде уста.

Большими-большими глазами

Взглянув утомленно,

Нахохлилась хворою птицей,

Уснула усталая боль.

Сентябрь дождевыми слезами

Шумит монотонно,

И сердце горит и томится

И бьется под гнетом неволь.

Я продан, я предан, я выдан

Упорным осенним скитаньям,

И знаю, и скрою,

Что тайно торопится срок.

Шепну полоумным ракитам

И внемлю ответным рыданьям,

И мертвой рукою

Сплетаю холодный венок.

Венчайте, венчайте, венчайте,

Измокшие травы,

Венчайте немилого сына

Ледяной и рдяной тоской.

Веселые гости, прощайте!

Я выпил осенней отравы

И дрогну, и стыну,

И хлыну свинцовой рекой.

47.

* * *

Как небу вешнему - ликующие грозы,

Как лавры смуглые - венчанным хитрецам,

Как пламенный восторг - лирическим певцам,

Так дому твоему приличествуют розы.

Но пурпур женственный не расцветал окрест,

Где, скованная, льдам покорствует природа,

Прости, что темный я, из темного народа,

Несу невзрачный дар - цветок венка невест.

Как жалко смотрит он, смущением объятый,

Как жадно смотрит он, тревоги не тая,

Безмолвствуя, смятен! - Так озирался я,

Так изумлялся я на этот край богатый.

1916

48.

* * *

Mais o'u sont les neiges d'antan?

Больного сердца переливы,

Чужой не тронуты рукой,

И этот, долгий и ленивый,

Почти что царственный покой,

Всё, что приснилось в странной неге,

Ушло, и я один стою

Живого света на краю

И плачу о прошедшем снеге.

17.IV.1916

49.

* * *

Графине Е. П. Шереметевой

Ее весна плыла когда-то

И в обаяньи первых гроз;

Но солнце бледного заката

Не обожгло старинных роз...

И дням безумным и неправым

Приносит дивная она

Былое гения и славы

И роковые имена.

В ней сирый лебедь допевает

Свою судьбу - и темный внук,

Как очарованный, внимает

Ее речей приветный звук.