Помоги остаться с тобой

Наконец он сделал над собой усилие и сел. Он уже не выглядел так, будто вот‑вот потеряет сознание.

– Посмотри на меня, – обратилась к нему Лизетт. – Только не лги мне. Насколько сильно у тебя болит голова?

– Терпимо.

– Честно?

Он улыбнулся одними губами.

– Честно.

– Тогда расскажи, что мне делать.

– Я буду рядом. Мы пойдем небыстро. Вот эта стрелка должна находиться между вот этими делениями. Самое сложное – это войти в гавань.

– Справлюсь, – сказала она. – Мне всегда хотелось научиться водить катер.

– Катер не водят.

– Какая разница, – отмахнулась она. – Иди ложись и отдыхай.

Всю дорогу Джонатан сидел рядом и наблюдал за ее действиями. Когда они подошли к входу в гавань, Лизетт сбавила скорость и вцепилась в штурвал. Какие‑то суда стали гудеть ей за то, что она идет слишком медленно, однако ей все же удалось дойти до марины, где был причал.

– Надеюсь, у твоего приятеля есть страховка. Это труднее, чем параллельная парковка.

– Я тебе помогу, – сказал Джонатан. – Все будет в порядке.

В следующие пятнадцать минут Лизетт удалось подвести катер достаточно близко к причалу, чтобы Джонатан смог бросить конец. После этого он выключил двигатель, и Лизетт с облегчением выдохнула.

– Ты молодчина, – поцеловал он ее и, наклонившись, стал собирать вещи.

Лизетт аж задохнулась от возмущения. Вот упрямец!

– Дай я. – Она попыталась оттолкнуть его.

– Лизетт, – в его голосе появились командные нотки, – со мной все в порядке. – Это была вежливая форма «отстань».

Однако Лизетт видела, что он не в порядке. Она развернула его лицом к себе и сказала:

– Значит, так: мы медленно идем до машины. Я сажусь за руль и везу нас до дома. После этого мы ужинаем в спокойной обстановке и составляем план действий.

– Зачем нам план? Если ты настаиваешь на том, чтобы я отдыхал, я весь завтрашний день проведу у бассейна.

Она внимательно вгляделась в него, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

– Джонатан, медовый месяц закончен. Мы как можно быстрее летим в Чарльстон.

С этими словами Лизетт перебралась на причал. Джонатан последовал за ней.

Хотя раньше Лизетт думала, что они оставили машину недалеко, сейчас это расстояние показалось ей бесконечным. Наконец они добрались до парковки. Двигаясь очень осторожно, Джонатан сел на пассажирское сиденье.

Лизетт остановилась перед крыльцом виллы и повернулась к своему мужу.

– Иди прямиком в спальню. Пожалуйста, Джонатан. Я узнаю у горничной, как обстоят дела с ужином, и сразу приду к тебе.

Полчаса спустя, когда она вошла в спальню, Джонатан лежал на кровати ничком. Она шепотом окликнула его. Ответа не последовало, и она, наклонившись, убедилась в том, что он дышит. Врач сказал, что ему отпущено всего шесть месяцев! А вдруг это начало конца?

Она прошла в ванную, встала под горячий душ и заплакала. Джонатан женился на ней, так как ему нужен был кто‑то, кто поможет ему в трудную минуту. Ей нужно найти в себе силы, чтобы игнорировать собственную тоску и быть для него опорой.

Когда она вернулась в комнату, Джонатан лежал навзничь и смотрел в потолок. Она легла рядом с ним. Он тут же обнял ее.

Она не сразу отважилась заговорить.

– Ты же понимаешь, что нам надо ехать домой? – робко сказала она.

– Понимаю, – ровным голосом произнес он.

– Надо позвонить твоей сестре и зятю и пригласить их на ужин завтра вечером. Мэйзи сразу обо всем догадается, когда мы вернемся раньше времени. А объяснения лучше давать лицом к лицу.

– Вот поэтому я и женился на тебе, – сказал он. – Ты олицетворение мудрости.

– Что‑то не слышу в твоих словах особой радости от этого.

Он встал с кровати.

– Сколько до ужина?

– Полчаса.

– Я в душ. Встретимся на террасе.

Джонатан понимал, что ведет себя как последний негодяй, но ему очень хотелось спрятаться от мира. А особенно – от Лизетт.

Сегодняшнее происшествие напрочь выбило у него почву из‑под ног. Он‑то думал, что у него есть время. Он думал, что ухудшение наступит ближе к концу. Но он ошибся. И его время истекает. Возможно, они с Лизетт создали новую жизнь. Но если нет, может, это и к лучшему.

Хотя у него не было ни малейшего желания сидеть за романтическим ужином, он все же не мог бросить свою жену, поэтому он присоединился к ней, как обещал. От его внимания не укрылось, что за ужином Лизетт выпила три бокала вина. Сидя напротив, он размышлял о том, что сегодня испытал страдания не только он. Лизетт наверняка испугалась, но она стойкая. Она сумела сохранить присутствие духа и сделала что должно.

Джонатан мечтал, чтобы этот ужасный день поскорее закончился. От мысли, что он ляжет в кровать с Лизетт под боком, на его душе стало чуть спокойнее. И к нему пришло осознание того, что он всем сердцем любит свою жену. Он представил, как они будут ласкать друг друга, и тут же задался вопросом: а вызовет ли он у нее такую же страсть, как прошлой ночью? Ведь сегодня он проявил себя не лучшим образом. А мужчина всегда хочет казаться сильным. Вдруг она станет думать о нем плохо? Он тут же отбросил от себя эту мысль.