Помощница лорда Хаксли

– Приветствую, почтенные служители Двуликого, – поздоровался Рональд и приложил руку сначала ко лбу, а потом к сердцу, совсем как житель пустыни.

Уэсли повторил его жест.

– Пусть будет благословен твой жизненный путь, иргирон, – медленно произнес Араим, цепко оглядывая мага. – И да пребудет на тебе благодать Двуликого.

Он плавно повел рукой, и прямо перед нами раскинулся яркий шатер.

– Входите, – приглашающе указал на него старик. – Здесь вас ждет отдых и ключевая вода.

– У нас мало времени, жрец, – покачал головой Рональд. – Нам пора возвращаться. Но я хотел бы задать несколько вопросов.

– Я отвечу на них, только позволь предложить тебе воды, – произнес Араим.

Он вытянул руку, и на его ладони появилась серебряная чаша.

Маг взял ее, не торопясь, осмотрел, поднес к губам и сделал несколько глотков. А потом отдал чашу другу. Уэсли допил и возвратил ее жрецу.

– Что ж, спрашивай, – сказал старик, остро поглядев на лорда Хаксли.

– Почему я превратился в дракона? – напряженно произнес тот.

– Это неправильный вопрос, – ответил Араим и замолчал.

Молчали и все остальные.

– И все же? – Не смутился Рональд.

– Ты не превратился. Ты и был иргироном, – ответил жрец.

– Но как? Все считают драконов обычными ящерами. У них нет дара перевоплощения.

Маг нахмурился, а старик бледно улыбнулся и сказал:

– Это длинная история, а я уже не так молод, чтобы долго стоять на ногах. Да и твоей арани нужен отдых.

– Арани? – Переспросил Рональд.

– Избраннице дракона, – пояснил старик. – Каждый дракон единожды в жизни выбирает себе пару. Женщину, которая сможет выдержать огонь его души. И на других уже не смотрит.

Он снова приглашающе указал на шатер, и в этот раз Рональд послушался. Он переглянулся с Уэсли, и, так и не выпуская моей руки, вошел внутрь и помог мне сесть на одну из циновок. Сам расположился рядом. Следом вошли все жрецы и последним – лорд Уэсли. Он остался стоять у самого входа, скрестив на груди руки и задумчиво хмурясь. Как ни странно, все поместились. Я обвела мужчин взглядом, обдумывая то, что услышала от жреца. Женщины Ашту выбирают себе мужчину. Но и дракон сам выбирает арани. И в обоих случаях главными становятся верность и единственная любовь. Похоже на красивую легенду. Но сердце таяло, откликаясь на эти слова, и я все сильнее прижималась к своему магу. И чувствовала, как он крепче обнимает меня в ответ.

– Что ж, начать лучше с того, что произошло за многие годы до эры огня, – устроившись напротив нас, сказал старик.

Он положил посох рядом с собой и прикрыл глаза. А когда снова открыл их, в центре шатра возникло странное видение. Оно напоминало мираж. Я видела пустыню, причем, так, будто смотрела на нее с высоты птичьего полета. Кипящие жизнью города. Величественные храмы с золотыми куполами. Красивые цветущие деревья и необычные высокие дома с огромными площадками вместо балконов. И на эти площадки приземлялись драконы. А спустя секунду они превращались в людей в странной одежде, отдаленно напоминающей ту, что носили современные гиры.

– Такой была Гирха в те времена, когда Уэбстера еще не существовало, – негромко сказал Араим. – Тогда в Гирхустане правили иргироны – сыны Двуликого. Они, как и их Отец, обладали двумя ипостасями – человеческой и драконьей, и с легкостью меняли одну на другую. Гирхустан занимал почти всю территорию Восточных земель, и простирался от Желтого моря до Кадарских гор. И повсюду царили мир и процветание. С каждым годом люди становились богаче, земли – тучнее, житницы наполнялись зерном, а кошельки золотом. Человеческие женщины, в отличие от дракониц, рожали много детей. Население Гирхустана увеличивалось. И однажды людям показалось несправедливым, что ими правят иргироны, которые составляли пять немногочисленных родов. Гиры захотели изменить существующий порядок и обратились за помощью к соседям-нагам, колдунам и прорицателям, поклонявшимся Темному змею.

Старик повел рукой, и картинка изменилась. Теперь я видела неприступные горные пики. Их венчали огромные статуи змей, разрезающих небо своими каменными мордами. Серые и мрачные скалы скрывали приткнувшиеся в их расщелинах города, в которых жили неприветливые люди с раскосыми глазами. Здесь не было ни красивых храмов, ни площадей, ни садов, а дома нагов больше походили на пещеры.