Понтийское царство

В настоящее время можно говорить о том, что Савмак выступал как представитель скифской правящей верхушки в Пантикапее, на которого была сделана ставка воспрепятствовать передаче власти понтийскому царю. Скорее всего, заговорщики ставили цель закрепить Боспор как составную часть владения скифов, потерявших львиную долю территорий в Крыму в результате побед Диофанта. Это тем более вероятно, что от Митридата отпала лишь западная, таврическая часть Боспора, восточная же, азиатская, половина оставалась лояльной. К тому же между Боспором и крымскими скифами существовал оборонительный союз, который облегчал скифам возможность укрепиться в этом царстве. Отсюда вытекает, что костяк заговора составляли отнюдь не рабы, а знатные эллинизованные скифы, имевшие немалое влияние в столице. К сожалению, социальный статус Савмака неизвестен, не вызывает сомнений только его аристократическое происхождение. Попытки усматривать в Савмаке представителя царской скифской династии Скилура и Палака и наследника Перисада V были подвергнуты критике Е. А. Молевым, который предложил видеть в нем лидера группы связанной с Боспорским царством скифской аристократии[47]. Последняя точка зрения представляется все же более близкой к истине, хотя до обнаружения дополнительных свидетельств и она пока остается в области предположений.

В этой связи заслуживает упоминания замечание В. В. Струве, что испорченное лакуной окончание стк. 34 декрета можно восстановить как έκθρέψαντα αύτο[ύς], т. е. "воспитавшего (вскормившего)" их [скифов][48]. Ныне его следует отвергнуть, так как на эстампаже надписи у Лурье четко читается ΑΥΤΟΝ. Поэтому, если изложенная выше гипотеза верна, то и Савмак, и Митридат могли претендовать на власть над Боспором, причем понтийский царь усилиями Диофанта оказался удачливее, что и вызвало заговор против него. Нельзя пройти мимо предположения, что упомянутый Аппианом скиф Собадак. замысливший перебежать к Л. Лукуллу (Mithr. 79) - это искаженное в поздней античной традиции скифское имя Савмак[49]. В таком случае плененный Диофантом Савмак был оставлен в свите Митридата как знатный пленник царя. Последнее, однако, догадки и их должно воспринимать лишь с большой осторожностью.

Таким образом, для эллинов Северного Причерноморья скифская угроза была ликвидирована. Митридат Евпатор укрепил власть над бывшими скифскими владениями: во многих крепостях скифов были размещены понтийские гарнизоны (см. выше), а сам он даже воспринимался современниками как царь скифский (Schol. ad Clem. Alex. IV. 54; Justin. XXXVII. 3.1; XXXVIII. 7.3; App. Mithr. 111). Однако скифские племена тяготились прямой зависимостью от понтийского царя, поэтому, очевидно, не без их просьб римский сенат ок. 96 г. до н. э. постановил Митридату возвратить скифским царям их родовые владения (Метп. XXX)[50]. Эта акция не поколебала позиции царя в Скифии, поскольку он тут же заключил с этими властителями союзные договоры (Memn. XXX; App. Mithr. 15; 57; 69; 88; 101; 102; 108; 119), по которым получал право призывать из Скифии войска для борьбы с Римом (App. Mithr. 41; Justin. XXXVIII. 3.5). Союз со скифами Митридат сохранял на протяжении всего периода войны с римскими полководцами (ср. App. Mithr. 69; 78; 88), даже во время тяжелейших неудач и отступления на Боспор в результате потери владений в Малой Азии понтийский царь пытался опираться на скифских подданных (App. Mithr. 108; 109; 116; Plut. Pomp. 35; 45 ; Schol. ad Ibin. 329). Столь прочный союз со скифами следует объяснить тем, что Митридат пошел навстречу пожеланиям варваров и вернул их царям родовые владения их предков, признав их юридически своими союзниками, а не подданными. Хотя на самом деле они считались вассалами Понтийской державы. К тому же скифская знать имела большие выгоды от связей с греками прибрежных городов, получивших возможность поднять торговую активность в рамках Причерноморской державы Митридата VI.

Если взаимоотношения со скифами складывались благоприятно, то этого нельзя сказать о других местных племенах, в особенности о сарматах и бастарнах. Страбон сохранил известие, что полководец Митридата Евпатора Неоптолем разбил в Керченском проливе варваров летом в морском сражении, а зимой в конной стычке (VII. 3,18). Варваров - противников Неоптолема, как и время этих событий, определяли по-разному: в них видели скифов[51], синдо-меотские племена[52] и даже боспорцев[53], а сами походы датировали последним десятилетием II в. до н. э.[54] или концом 80-х годов I в.[55] Из сообщения географа можно только понять, что война велась не менее года и в ней был задействован флот Митридата и боспорцев и корабли варваров. Не менее важно и указание Страбона, что при устье Тираса (Днестра) находилась так называемая Неоптолемова башня (VII. 3.16), прозванная так, по мнению большинства исследователей, в память о походах в этом регионе означенного стратега Митридата[56].