Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России

Первым это удалось социал-демократам: он зашел в библиотеку за книгой, назвал себя по имени, а библиотекарь оказался из этой партии. Он пригласил Гапона к Плеханову, одному из основателей РСДРП. Тот встретил священника с распростертыми объятиями и устроил ему чествование, на которое были приглашены все авторитетные социал-демократы.

Гапону, конечно, льстило внимание, но «правоверные» социалисты начали поучать его – разъяснять принципы революционной борьбы, экономику марксизма, диалектический материализм и прочие абсолютно необходимые для каждого революционера вещи. Все сошлись во мнении, что Георгию Аполлоновичу, конечно, нужно еще много учиться у маститых и грамотных революционеров. Сам Гапон не очень разделял эту точку зрения: в конце концов, он и без чтения Маркса добился всемирного успеха, а что дал Маркс этим политическим эмигрантам? Кажется, немного.

В местных газетах даже успели объявить, что Гапон вступил в РСДРП. Позже он описывал это так, как будто его взяли в плен и не отпускали. В конце концов он практически сбежал от социал-демократов – и тут же попал в объятия к эсерам. Те были менее склонны к марксистскому догматизму, но активно занимались политическим террором, и на их счету уже было несколько громких убийств.

Лидеры эсеров начали чествовать и обхаживать Гапона, даже знакомили его с видными иностранными политиками – например, с Клемансо, который вскоре после этого стал премьер-министром Франции. Эсеры показались повлиятельней эсдеков, и Гапон решил остаться с ними.

По большому счету партия ему была не нужна: в России у него остался свой независимый профсоюз и тысячи рабочих, готовых следовать за ним. Но в то время Гапон находился за рубежом, где не было русских рабочих, а вся политическая деятельность контролировалась нелегальными партиями. Они выпускали газеты и брошюры, получали финансирование, перебрасывали агентов через границу, и, конечно, чтобы вести какую-либо деятельность, требовалось поддерживать связь с партией. Подружившись с эсерами, Гапон принялся писать бесконечные воззвания, которые его сторонники контрабандой передавали в Россию:

«Вперед! Наступает суд, грозный суд, страшный суд над всеми нашими обидчиками, за все наши слезы, стоны ведомые и неведомые. Разобьемте оковы, цепи своего рабства. Разорвемте паутину, в которой мы, бесправные, бьемся! Раздавим, растопчем кровожадных двуногих пауков наших! Широким потоком вооруженного народного восстания прокатимся по всей русской земле, сметем всю нечисть, всех гадов смердящих, подлых ваших угнетателей и стяжателей. Разобьем вдребезги правительственный насос самодержавия – насос, что кровь нашу из жил тянет, выкачивает, поит, вскармливает лиходеев наших досыта. Да здравствует же народное вооруженное восстание за землю и волю! Да здравствует же грядущая свобода для всех вас, о российские страны, со всеми народностями! Да здравствует же всецело от рабочего трудового народа правление (Учредительное Собрание)! И да падет вся кровь, имеющая пролиться, – на голову палача-царя да на голову его присных!»

Гапону казалось, что по статусу ему положено как минимум занимать руководящую должность, а в идеале – вообще стоять во главе всего оппозиционного движения. Он действительно хотел объединить под своим руководством все оппозиционные партии России для всеобщей борьбы. Это наивная идея: одним из основных видов деятельности революционеров была борьба друг с другом, и этой борьбе посвящалось бесчисленное количество статей и лекций со всех сторон. Однако Гапон верил в объединение против царизма всех сил, от либералов до евреев-социалистов из партии «Бунд», и решил собрать конференцию. С этой целью он начал встречаться со всеми лидерами общественного мнения – и, между прочим, даже приходил с визитом к Ленину.