Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России

«Выходишь из присутствия разбитый, измочаленный, тут бы обедать идти и спать завалиться, ан нет! – помни, что ты дачник, то есть раб, дрянь, мочалка, сосулька, и изволь, как курицын сын, сейчас же бежать исполнять поручения. На наших дачах установился милый обычай: если дачник едет в город, то, не говоря уж о его супруге, всякая дачная мразь имеет власть и право навязать ему тьму поручений. Супруга требует, чтобы я заехал к модистке и выбранил ее за то, что лиф вышел широк, а в плечах узко; Соничке нужно переменить башмаки, свояченице пунцового шелку по образчику на двадцать копеек и три аршина тесьмы… ‹…› (Вынимает из кармана записочку и читает.) Шар для лампы; 1 фунт ветчинной колбасы; гвоздики и корицы на 5 коп.; касторового масла для Миши; 10 фунтов сахарного песку; взять из дому медный таз и ступку для сахара; карболовой кислоты, персидского порошку, пудры на 10 коп.; 20 бутылок пива; уксусной эссенции и корсет для m-lle Шансо № 82… уф! и взять дома Мишино осеннее пальто и калоши. Это приказ супруги и семейства. Теперь поручения милых знакомых и соседей, черт бы их взял. У Власиных завтра именинник Володя, ему нужно велосипед купить; подполковница Вихрина в интересном положении, и по этому случаю я обязан ежедневно заезжать к акушерке и приглашать ее приехать. И так далее, и так далее. Пять записок у меня в кармане и весь платок в узелках».

Затем несчастный муж описывает, как пытался упаковать велосипед с пивом и карболовой кислотой и отправиться на дачу на поезде:

«…Как там ни ломай голову, как ни хитри, а в конце концов все-таки что-нибудь расколотишь и рассыплешь, а на вокзале и в вагоне будешь стоять, растопыривши руки, раскорячившись и поддерживая подбородком какой-нибудь узел, весь в кульках, в картонках и в прочей дряни. А тронется поезд, публика начнет швырять во все стороны твой багаж: своими вещами ты чужие места занял. Кричат, зовут кондуктора, грозят высадить, а я-то что поделаю? Стою и глазами только лупаю, как побитый осел».

К началу XX века дачный бизнес так вырос, что появились застройщики, которые выкупали землю и создавали дачные поселки с нуля. В основном это были помещики и купцы. Первые работали по схеме, которую предлагал Лопахин Раневской в «Вишневом саде»: разделить ставшие нерентабельными земли на дачные участки и сдавать дачникам. Лопахин обещал с каждого по меньшей мере 25 рублей дохода. Раневская, как известно, отказалась. А генерал Казаков согласился, и появилась Барвиха.

Среди застройщиков, которые пришли из бизнеса, нельзя не вспомнить чайного магната Василия Перлова, который создал, пожалуй, самый престижный проект своего времени. В честь основателя поселок получил название Перловка. Сейчас это микрорайон в Мытищах, а в конце XIX века богатые москвичи выстраивались в трехлетнюю очередь, чтобы провести дачный сезон в Перловке. Поселок считался фешенебельным: парк с прогулочными дорожками, купальни на Яузе, санузел в каждом домике, еженедельные выступления столичных музыкантов и актеров в летнем театре.