Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России

Одна из жительниц монастыря в Сарсах вспоминала: «Зосима предсказывал день своей кончины. Он говорил, что умрет через 10 лет, и приготовил себе могилу около алтаря. Раз на слова, обращенные к Зосиме, что же будет с нами, если не станет его – "папочки", о. Зосима ответил: "Берегите мои косточки, к вам будут ходить, как к Симеону Праведному (Верхотурскому), и будет вам чем жить"».

Он оказался прав: его тело и поныне хранится в селе Сарсы Вторые в Боголюбовском монастыре, по праздникам рака открывается и можно даже приложиться к мощам «цесаревича» Залмана Мордухаевича Рашина.

«Панки» в Российской империи

Панк – это явление, возникающее, когда культура становится слишком утонченной и сложной для восприятия. Когда искусство настолько рафинировано, что его не понять без высшего образования, появляется панк – искусство для тех, кто готов его воспринимать прямо сейчас, искусство, которое делают те, кто просто хочет его делать. Эта история вечна. Конечно, в начале ХХ века «панк» в России был.

«Панки» начала прошлого века – это не представители рабочей молодежи, как в 1970-е в Англии, – хотя бы потому что в России тогда у рабочей молодежи не хватало ни свободного времени, ни денег. Но были представители образованного класса, которым уже поперек горла стояли Пушкин с Толстым, передвижники и балет в Мариинском театре. Конечно, у этих людей был широкий культурный бэкграунд. Панками их стоит назвать за желание выбросить все, что было до них, за презрение к другим, недостаточно революционным деятелям культуры и за несокрушимую уверенность в себе.

Начало XX века – лучшее время для панка: время революций не только в политике, но и в искусстве, и Россия в этом вопросе была наравне с Европой или даже впереди нее. В Москве открылся новаторский МХТ, и система Станиславского перевернула мировые представления о том, как надо играть на сцене. Стравинский изменил представления о симфонической музыке. По миру победоносно шествовала русская авангардная живопись: Малевич, Лисицкий, Татлин, Лентулов, Гончарова, Шагал заставили говорить о себе и европейцев, и американцев. Чехов писал пьесы, которые стали стандартом нового театра. «Русские сезоны» Дягилева взбудоражили всю Европу. Россия была одной из стран, где развивалось авангардное искусство.

Но это был не панк: чтобы устроить новый театр, нужны деньги, а у панков их быть не должно. Панки того времени не имели отношения к музыке: симфоническая слишком рафинирована и переделать ее сложно, а эстрадная – уж слишком утилитарна. Декоративное искусство, попса и мещанство!

Панк, как наиболее демократичное искусство, выбирал простые инструменты. В начале XX века ими оказались поэзия и живопись: и то и другое было чрезвычайно популярно.

Каждый второй гимназист упражнялся в стихосложении, прогрессивная часть культурного общества увлекалась поэтическими сборниками и посещала чтения, а поэты устраивали туры по России. Появлялись и исчезали целые направления, которые в один год завладевали умами, а на следующий выходили из моды. Символисты, акмеисты, футуристы, имажинисты, обэриуты – у всех была своя программа и свои «суперзвезды».

Но, кстати, самый популярный поэт того времени – не Блок и не Есенин, а полузабытый ныне Семен Надсон. Его издавали просто космическими тиражами: до 1917 года его единственный сборник стихов пережил 29 переизданий, и тираж самого последнего составлял 10 тысяч экземпляров. Надсон, безусловно, никаким панком не был. Блок назвал Надсона недоразумением, а Маяковский просил не ставить его книги рядом с надсоновскими, несмотря на то что их фамилии – соседние по алфавиту.

А вот поэт и критик Владислав Ходасевич посвятил творчеству Семена Надсона довольно обстоятельную статью.