Pop-принцесса

Приехав к маме, я не произнесла с порога: «Послушай, я места себе не нахожу, потому что переспала с этим парнем и вроде как влюбилась в него, но оказалось, что ему нравится монстр Кайла, а я себя теперь чувствую как придурок. Пожалуйста, побудь со мной, чтобы я могла спокойно погрустить и почувствовать себя самой жалкой неудачницей в мире, но только дома, а не на глазах у толпы представителей музыкальной индустрии Нью-Йорка».

А сказала я следующее: «О, да, турне прошло прекрасно, на, возьми, я привезла безделушки всякие и программки, это тебе.

Поздравляю с новой работой, мам. Все хорошо?»

Я не собиралась надолго оставаться у мамы. Я была полна решимости начать самостоятельную жизнь. У меня был счет в банке, и, может быть, я не была легально освобождена от опеки родителей, но знала, мама подпишет разрешение, хотя и неохотно. Она ведь подписала нужные бумаги, чтобы избавить меня от школы. Но неделя у нее дома плавно перетекла в месяц, а месяц теперь уже растянулся до трех, и как-то само собой вторая спальня, предназначавшаяся для Чарльза, стала заполняться моими вещами: сначала туда перекочевала кровать, потом коллекция компактов, мой телевизор и собрание записанных на видео серий «Южного берега», которые я пропустила из-за летнего турне (спасибо, мамочка). Как-то так само по себе получилось, что Чарльз спал на раздвижном диване в гостиной, когда приезжал на выходные. И хотя я представляла себе, что мама будет стирать, и готовить мне обед, и давать мудрые советы, на самом деле все было не так. Я сидела дома, а мама зачастую приходила с работы уставшая, поэтому я стала заниматься стиркой. Мне хотелось научиться готовить, и я стала варить обед. И это именно я поддержала маму, сказав, что разрыв с папой был первым шагом на пути к нормальной жизни, которая прервалась после гибели Лаки.

Именно я заставила ее записаться в «Уэйт уочерс», организацию, объединяющую людей с излишним весом, которые хотят похудеть; именно я купила маме членскую карту в спортивный комплекс «Ассоциация молодых христиан», чтобы она могла плавать в бассейне по утрам.

Каким-то образом поп-принцесса вернулась к обычной жизни, даже не осознавая перехода. Махровый бостонский акцент снова заполнил мою речь. Я снова стала брюнеткой с сорок четвертым размером одежды. А в танцкласс я ходила четыре раза в неделю, вместо ежедневных тренировок до потери пульса и диеты, состоящей из протеиновых батончиков.

Будущие поп-принцессы, будьте осторожны — один разговор с Триной Литтл за чашечкой кофе может изменить вашу жизнь. Я не собираюсь рассказывать папе, что иногда просачиваюсь в Бостонский университет и хожу на лекции с Триной. С универом Трина взяла меня на «слабо», заявив, что я бессовестно вру, когда говорю, что мне не нужен колледж, и, прежде чем я успела что-либо понять, уже увлеченно слушала лекцию ее преподавателя истории о том, как музыка повлияла на ход борьбы за гражданские права. А лотом препод стал рассказывать о сексуальной революции, и моя любимая Дженис Джоплин отрывалась по полной программе, участвуя в движении в Сан-Франциско в конце шестидесятых, — и меня зацепило.

Каждый вторник и четверг в восемь утра, ни больше ни меньше, я сидела рядом с Триной в аудитории, заглатывая кофеин и не упуская ни слова из лекции профессора. И я ходила туда не потому, что профессор являл собой образ эдакого интеллектуала со взъерошенными волосами в твидовом пиджачке и в очках (вообще, он выглядел достаточно сексапильно для гребаного препода), а потому что меня по-настоящему заинтересовали его лекции. Впрочем, я была рада, что мне, в отличие от Трины, не придется сдавать экзамен.

В Бостонском университете никто не узнавал во мне девочку, поющую «Попсовый баббл-гам». Когда я происходила на лекции с Триной, надев бейсбольную кепку и просторный свитер, то выглядела, как все остальные студенты. Это было здорово. Никто не распадался на группки, признание которых надо заработать, никто не говорил мне в спину: «Вон идет чучело гороховое». Студенты университета стремились получить знания, выделиться из толпы и духовно расти. Между колледжем и девонпортской школой зияла огромная пропасть.

Но где во мне всегда узнавали исполнительницу «Попсовый баббл-гам», так это в торговом центре. Девочки, еще не ставшие тинейджерами, могли разглядеть поп-принцессу под семью свитерами, без косметики, с некрашеными волосами, с другого этажа, стоя у магазина «Аксессуары от Клэр», — ты и слова не успеешь вымолвить, как тебя уже обступили около магазина «Данскин — все для танцев», фотографируются с тобой, просят подписать кроссовки, которые ты рекламировала шесть месяцев назад, и спрашивают, кто сексуальнее: Уилл, Дин или Фредди.

Конечно же Уилл! И в общем-то, если родители не произносили жуткие слова типа «образец для подражания», все выглядело как нелепое, но прикольное развлечение. Надо написать песню об этих девчонках!