Попаданец в адептку Академии повелителей драконов

Старушка в который раз махнула рукой — и в который раз заклинание молчания не сработало, словно разбилось о невидимую стену. Наглая, хамовитая, мерзкая девчонка с дурацкими белобрысыми кудряшками бесила ее настолько, что хотелось обратиться и сожрать ее живьем, немедленно! А уж обращаться она могла во все, что угодно. Но отнимать жизнь адепток мог только ректор, и это лишало ее удовольствия растерзать идиотку, разодрать зубами шумный кусок мяса.

— Пррррочь! — прорычала преподаватель, резкой отмашкой ставя Аркадии на лоб алое клеймо. — К ректору!

Все закружилось перед глазами у Арда: Тиара, испуганно зажавшая рот руками, перекошенное от злости лицо старушки, побледневшие адептки и накрытые клетки, наполнившиеся рычанием и воем. Свет померк окончательно, а в следующее мгновение Ард уже стоял в просторном, залитом солнцем кабинете, где из мебели было лишь два стула и стол. За столом сидела миловидная женщина средних лет в строгом платье, с тугим пучком красных волос и раскладывала пасьянс.

Коротко глянув на растерянную адептку с алой полосой на лбу, секретарь — а это была именно она — на секунду прикрыла глаза, мысленно докладывая начальнику о посетителе. Кивнула и вновь подняла веки.

— Можете идти, его высочество вас примет.

Ард незаметно сглотнул. Зачем-то одернул рубаху, приводя себя в порядок, пригладил волосы и выше поднял голову. Шагнул к огромной двери, и тяжелые створки сами медленно раскрылись перед ним, пропуская в кабинет Рамис Тина.

Осматриваться по сторонам и оценивать убранство Ард не стал — он, поставив защиту и сцепив зубы, решительно шел вперед, видя перед собой лишь массивный письменный стол и поднимавшегося из-за него ректора. Взгляд золотых глаз пытался пронзить его холодом, придавить своей властью и магической силой. Но Ард слишком мало знал об этом мире, чтобы бояться — или оказался упрям до крайней степени глупости.

Как же Рамиса раздражала эта адептка! Еще с первого ее появления в Академии он ощутил, что проблем эта девчонка принесет немало. Паршивая овца в его стаде, гнилое яблоко в мешке, которое заразит все остальные. Ее следовало уничтожить, иначе все могло кончиться еще хуже, чем в прошлом году! Но так хотелось приструнить… Когда Рамис понял, что второй Отбор подряд идет не по плану, он ощутил, что теряет хватку. Этих девиц следовало держать в узде, не давать голову поднять и расправить крылья, иначе они все тут разнесут. Только полный контроль, только их уважение, граничащее с подобострастием, только подчинение всех их мечтаний и мыслей себе.

Но вот эти непокорные голубые глаза без намека на искры… Что нашел в ней Раймонд? Это пустышка, нестабильная, вывернутая, изломанная. В ней что-то чужеродное, мешающее, как пуля, засевшая в сердце и остановившая его биение. Он мог бы задушить ее, сломать шею одним заклинанием, даже не прикасаясь, заставить эти ненавистные глаза навсегда закрыться… но кем он станет после этого? Он мог бы уничтожить ее совсем иначе, растоптать ее гордость и честь и заставить прятаться по углам. Но что это даст, кроме исковерканной жизни? Нет, у него еще осталось достоинство, и он поступит иначе. Вынудит ее признать свою ошибку, отказаться от упрямства и веры в себя, докажет, что таким неудачницам нечего делать в Академии.

— Опять отличилась, — спокойно констатировал Рамис, подходя ближе к Аркадии. Девушка заметно напряглась. Она явно ожидала другой реакции, нападения, готовилась к бою. В глазах мелькнула растерянность. Отлично, первый шаг к страху.

— Знаю, я обещал тебе наказание, но я передумал, — голос ректора звучал на удивление дружелюбно и беспечно. — Если ты искренне считаешь, что умнее преподавателей, что к тебе относятся несправедливо, то любые дисциплинарные меры лишь укрепят твое мнение. Давай поступим иначе: я дам тебе шанс доказать, что ты действительно не хуже других. Пройти небольшое испытание, которое все эти девушки уже благополучно оставили позади. Если ты справишься… что ж, тогда никто больше не посмеет пенять на твой статус Девятой. Но если провалишь — имей гордость признать очевидное.

Рамис улыбнулся и по-отечески положил руку Аркадии на плечо. Он с удовольствием наблюдал за ее внутренней борьбой, отражавшейся на лице, за попытками бедняжки понять, где же тут подвох. Но подвоха не было, все честно.

— Хорошо, — выдавила побледневшими губами девушка.

Как будто кто-то спрашивал ее согласия.

Рамис сильнее сжал ее плечо, и в следующее мгновение они оба перенеслись в пространстве, оказавшись на главном шпиле самой высокой башни Академии. Вид отсюда открывался захватывающий, а сильный прохладный ветер нещадно трепал одежду и волосы. Аркадия, вскрикнув, вцепилась в металлический штырь, едва сумев уместить ноги на небольшом круглом постаменте в его основании.

— Все, что тебе нужно, девочка, — улыбаясь, пояснил зависший в воздухе Рамис, — это самостоятельно спуститься отсюда. Не спеши, сделай это, как будешь готова — тебя подождут на занятиях. Удачи!

Махнув рукой, ректор исчез, оставив адептку обнимать шпиль.