Попаданка на бис. Том 1

И дело было даже не в том, что лорд Артмаэль и леди Гвеннэль станут невольными свидетелями убийства, а в том, что в одиночку тренировать Веронику нереально. С ее неконтролируемым боевым трансом нужен кто-то для подстраховки. К тому же Виллэль не имел опыта обучения кого-либо. Нейлэль же успешно обучал воительниц своего клана.

– Когда вы узнаете мою будущую супругу, вы поймете – словосочетание «не может быть» к ней просто не применимо, – сообщил Тень и в этот момент увидел плотные ряды из темных колючих ветвей, составляющих стены легендарного лабиринта. – Этого просто не может быть! – с отчаянием в голосе простонал он, отказываясь верить своим глазам. – Просто не может быть! Боги, за что?.. И все в один день.

– Да-а-а. Странные кусты, – согласился лорд Нейлэль.

Глава 20

Виллэль

Тень с ненавистью таращился на плотные заросли кустов. Первым порывом было взять меч и вырубить живую изгородь под самый корень, отсеченные ветви сжечь, а землю засыпать таким толстым слоем соли, чтобы столетия даже сорняки не росли. Но порыв пришлось жестко задушить в зародыше. Перед ним раскинулся Темный лабиринт – ожившая легенда, имевшая с обычными растениями чисто внешнее сходство. Лучшие эльфийские воины веками мечтали обнаружить его и пройти испытание. Столетиями тренировались, чтобы достичь своей цели, но в реальности внутрь попадал в лучшем случае один из десяти, а наружу выходили и того меньше. Одна Вероника умудрилась не только вызвать лабиринт, но и практически беспрепятственно проходила внутрь в любое удобное для себя время, чуть ли не экскурсии туда водила.

«Неблагодарная тварь! – гневно обожгла изнутри мысль, стоило лишь вспомнить о сбежавшей в очередной раз невесте. – Что эта девчонка о себе возомнила?! – мысленно распалялся он. – Я сделал ее практически бессмертной высокородной, подарил любящих родителей. Демоны ее раздери! Да я имя свое сменил ради нее! А она?! Сбежала при первой же возможности? – раздражение сменилось мрачной уверенностью. – Ничего. Достану. Из параллельного мира же достал? И из лабиринта извлеку». Он поморщился, припоминая некоторые неприятные подробности этого процесса. В основном затянутую в лаковую кожу откровенного наряда госпожу Лилию с ее разнообразными игрушками, способными в умелых руках дарить невыносимую боль и наслаждение.

Мысль о том, что он вынужден был быть подстилкой повелительницы суккубов, вызывала в душе эльфа стойкое чувство гадливости. «Об этой жертве Вероника точно не узнает, – мрачно решил он. – И хватит разводить куртуазные расшаркивания, раз их все равно никто не ценит. Как только вернется (а в том, что Вероника рано или поздно покинет лабиринт, Тень не сомневался), пойдет к алтарю как миленькая даже если понадобится тащить ее к жрецу за волосы».

В это время что-то ощутимо толкнуло его справа. Третий невольно вздрогнул и недовольно поморщился. Раньше он никогда не позволял кому-либо незаметно приблизиться к себе и уж тем более толкнуть. Это несколько привело его в чувство. Толкнувшим оказался Тиграш. На тигриной морде застыло выражение нервного потрясения. Он тихо порыкивал, словно жалуясь на свою горькую судьбу брошенного животного. И хотя Виллэль никогда не питал особенных нежных чувств ко всякого рода домашним питомцам вне зависимости от их габаритов, невольно проникся сочувствием к тигру и даже ободряюще потрепал того по голове.

«А ведь Вероника ни за что не оставила бы кота. По крайней мере, добровольно. Что-то должно было произойти, что заставило ее вольно или невольно призвать лабиринт. Не надо было оставлять ее в душевном смятении. Нужно было остаться с ней, успокоить, утешить, если надо, а не пытаться свалить свои обязанности на пушистого любимца», – запоздало раскаялся он.

В это время лорд Нейлэль развлекался, играя с ветвями лабиринта в своеобразную игру на реакцию. Он медленно протягивал к живой изгороди руку и умудрялся отдернуть ее раньше, чем колючий кустарник успеет ударить шипами беззащитную кисть. Создавалось впечатление, будто кустарник, обладая собственным разумом, пытается предугадать следующее движение противника и даже совершает обманные движения. Противостояние воина с ветвями завораживало как своеобразный, странный, но не лишенный изящества танец. Артмаэль тоже протянул руку к стене лабиринта и тут же получил по доверчивой конечности хлесткий удар несколькими ветвями сразу. Острые колючки вспороли кожу эльфа. Рука стала стремительно синеть. Затем чернеть.

– Они ядовитые! – потрясенно выдохнул отец Эймэль прежде, чем без чувств опуститься на землю.

Леди Гвеннэль