ПОПизм. Уорхоловские 60-е

Джек играл главную роль в «Дракуле», которого я снял в том же году. Он жаловался, что стоит ему наложить грим, как потихоньку он и сам меняется, его душа через глаза устремляется в зеркало, а возвращается к нему уже душой Дракулы, и у него даже была теория, что все вокруг в некоторой степени вампиры, потому что предъявляют «чрезмерные запросы». Съемки растянулись на месяцы. Помню одну сцену, в которой первая моя «суперзвезда» Наоми Левин лежала в кровати, а Джек стоял на балконе. Он должен был прокрасться к ней, склониться над постелью и что-то такое сделать – съесть персик или виноградину, не могу вспомнить. В той же сцене снимались Дэвид Бурдон, Сэм Грин, арт-дилер, Марио Монтес, только что вернувшийся с какого-то модного показа, арт- и кинокритик Грегори Бэткок в костюме моряка – эти четверо изображали столбики, которые держат балдахин над кроватью. Я снимал «Болексом» на маленькие трехминутные катушки, и все были в ярости из-за того, что приходилось снимать снова и снова, потому что Джек не успевал. Он был совершенно дезориентирован, полностью потерял чувство времени, и дойти с балкона до кровати за три минуты было для него просто нереально. Ближе чем на два фута от подушки он так и не подобрался.

***

Так как в Олд Лайме всегда толклось как минимум сорок человек, спальных мест нам не хватало, правда, большинство гостей и не спали. Я и сам мало спал – начал каждый день принимать четвертинку обетрола, такой диетической таблетки, а то зимой на какой-то картинке в журнале показался себе по-настоящему толстым. (Я любил поесть – сладости и мясо с кровью. И то и другое любил. Иногда целый день питался сладостями или мясом.) И раз я не спал, у меня появилась куча времени.

Я так и не понял, почему в 60-е так много всего происходило, – потому что мало спали (и сидели на амфетаминах) или люди стали принимать амфетамины, потому что слишком многое нужно было сделать и приходилось бодрствовать как можно дольше. Наверное, все вместе. Я принимал обетрол, чтобы похудеть, в дозах, прописанных врачом, но даже этого хватало, чтобы быть всегда немного на взводе, с этим легким ощущением счастья в животе, когда прямо хочется работать, работать и работать, так что представляю, как чувствовали себя те, кто на этом всерьез сидел. С 1965-го по 1967-й я спал не более двух-трех часов, но были такие, кто не спал по нескольку дней, восклицая:

– Вот уже девятые сутки пошли, с ума сойти!

То лето в Олд Лайме было только прелюдией к последовавшему безумию. Люди всю ночь шатались вокруг, покуривая дурь или слушая музыку в доме. Каждые выходные превращались в одну большую вечеринку – без конца и начала.

***

Когда видишь других такими бодрыми все время, начинаешь думать, что сон скоро совсем выйдет из употребления, так что я решил по-быстрому сделать фильм о ком-нибудь спящем. «Спи» – первый фильм, который я снял на «Болекс».

Джон Джорно был биржевым маклером, который бросил все и стал поэтом. (Позже в 60-х он организовал «стихи-по-телефону».) Мы с ним вспоминали, как я снимал «Спи»: был один из самых жарких уикендов, и москиты повсюду.

– Я пришел пьяный и прилег, – рассказывал Джон, – а когда посреди ночи проснулся, ты сидел там в кресле и смотрел на меня из темноты, я тебя по белым волосам узнал. Помню, я спросил: «Энди, что ты тут делаешь?» – а ты ответил: ох, как же ты здорово спишь, поднялся и вышел. И тогда в поезде по дороге в Нью-Йорк ты сказал нам с Марисоль, что купишь камеру и снимешь фильм.

Еще у Уинна было здорово, что никто не запирал двери, – да и дверей-то ни у кого не было, все просто перемещались с места на место и спали где придется. И, понятно, это было очень удобно для съемки, ведь первое, что необходимо сделать, если хочешь снять звезду, – это «проверить ее наличие».

***

60-е сделали те, кто устраивал вечеринки, и Уинн Чемберлен их много устраивал, не только за городом, но и у себя на Бауэри. Это было недалеко от местного варьете; сразу при входе висел рисунок Уинна, коричнево-белый ботинок, из которого выходил пузырь со словами «Палм-бич, ля-ля-ля». На вечеринках Уинна бывали все – художники, танцоры, андеграундные режиссеры и поэты.

***

Когда я выставлялся в «Конюшне» с конца 1962-го по начало 1964-го, там же были Марисоль и Боб Индиана. Мы вместе ходили на премьеры и вечеринки, и оба они появились в моих ранних фильмах. Господствовавшим стилем в живописи все еще был абстрактный экспрессионизм. Потом присоединились пост-абстрактные экспрессионисты и геометрические абстракционисты, но последним из полноправно признанных в искусстве был абстрактный экспрессионизм. Так что когда появился поп-арт, еще и с предшествующим ему стилем не определились! Неприятие поп-художников было яростным и шло вовсе не от критиков или зрителей, а от самих художников.