Билл: У нас достаточно тут масштаба в рамке. Я ее только что настроил, чтобы мы могли снять всю сцену статичным шестикадровым размером. Взгляните еще раз, сэр.
Уэйн: Мне кажется, чего-то тут не хватает.
Скаут: Уэйн, ну-ка убери руки от девчонки сейчас же!
Уэйн: Лапочка моя, что ты так волнуешься? Нам же нужно привлечь аудиторию. Как еще заставить людей смотреть? Секс — это неотъемлемая часть телевидения, это то, что всегда продается.
Фарра: Не бойся, моя киска, ты выглядишь потрясно.
Уэйн: Итак, теперь, кажется, все готово — вставай сюда, Брюс, и приготовься объявить народу то, что я сказал тебе.
Брюс
Уэйн: Что ж, мне очень жаль, Брюс, но это будет лучший кадр из всех, какие мне доводилось видеть, и нам придется сделать это…
Фарра: Делай то, что он говорит, Брюс.
Вэлвет: Пожалуйста, папа, сделай это.
Брук: Давай говори.
Брюс: Хорошо, я скажу, скажу, если вы так хотите! Но я думаю, Уэйн, можно придумать кое-что получше. И для тебе и для меня.
Уэйн: Я готов тебя выслушать, Брюс, но должен тебе сказать, что мы со Скаут уже все варианты обсуждали.
Брюс: Мне, кажется, будет лучше, если мы с тобой устроим дебаты.
Уэйн: Дебаты?
Брюс: Ты же не дурак, Уэйн, и Скаут тоже не глупая. Выстрел должен быть очень метким. Ты же понимаешь, что все это увидят: представь — я беру на себя ответственность за твои преступления, а в этот момент ты держишь пистолет у головы моей дочери. Такой расклад вряд ли кого убедит в том, что я искренне раскаиваюсь. Поэтому лучше будет, если ты открыто вызовешь меня на дебаты.
Скаут: Будь осторожен, Уэйн, он что-то задумал.
Брюс: Ты помнишь, Скаут, что ты мне говорила недавно? Насчет того, что я эксплуатирую несчастных, больных и уродов, как я делаю деньги, наживаясь на страданиях бедняков.
Уэйн: Ты это говорила, моя куколка?
Скаут: Да, говорила, и я действительно так считаю, и то же самое говорил этот ведущий из программы «Один час из жизни нации».
Брюс: Я думаю, что вам лучше использовать этот аргумент, а не просто выставлять меня на экран как марионетку. Расскажите о своей судьбе. Обвините меня в своих несчастьях, а затем позвольте мне оправдаться.
Скаут: Не делай этого, мой дорогой, твой план лучше. Пусть он просто выступит и скажет то, что ты требуешь.
Брюс: Ты подумай о своем образе, Скаут. Что покажет камера зрителям? Парочку каких-то мрачных бандюг? По-моему, будет гораздо лучше, если они увидят ваши открытые лица, вы предстанете перед всей страной как антигерои. Вот увидите — через день миллионы американцев будут ходить в майках с вашим изображением, и вы уже сами будете устанавливать себе цену. Вы станете звездами.
Скаут: Мне кажется, мы и так уже звезды.
Кирстен:
Брюс: Ну так что, Уэйн. Или у тебя кишка тонка?
Уэйн: Не волнуйся, Брюс, у меня кишка не тонка. У меня все кишки на месте, включая твои тоже.
Кирстен
Брюс
Уэйн: Я никогда не знаю, Брюс, что буду делать дальше — такая у меня работа, я ведь маньяк.
Кирстен: У них на пульте все готово…
Скаут: Ой, Уэйн, я в таком виде. Они не могут там прислать сюда кого-нибудь из гримеров?
Уэйн: Ты выглядишь просто классно, крошка.
Скаут: Нет.
Уэйн: Брук тебе такую прическу сделала. Садись. Ну, что, Брюс, ты готов?
Брюс: Немного не в своей тарелке.
Уэйн: Что поделать, это шоу-бизнес. Приходиться жертвовать. Давай, Кирстен.