Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи»

Книги писателя издавались не только в «Ашетт», но и, с неменьшим успехом, в издательстве Феликса Жювена (которое в 1900 году выпустило не относящуюся к «Холмсиане» книгу Конан Дойла «Подвиги полковника Жерара», а затем интенсивно публиковало холмсовскую новеллистику). По-видимому, в том же 1900 году вышла и книга «Первые подвиги Шерлока Холмса» (Les Premiers exploits de Sherlock Holmes), хотя год на титуле указан не был. Большую роль в успехе этого издания сыграли иллюстрации художника испанского происхождения Херонимо да Фонсека (издательство «Ашетт» выпускало приключения Холмса без иллюстраций).

Но вот проходит всего несколько лет, и в 1910 году журнал «Универсальная библиотека» (La Bibliothèque Universelle) уже безо всяких сомнений констатирует, что Арсен Люпен «сместил с пьедестала» Шерлока Холмса.

Трудно переоценить ту роль, которую суждено было сыграть в произошедшем развороте всё тому же журналу «Я знаю всё». Опубликованная в пятом номере журнала новелла о «джентльмене-взломщике» Арсене Люпене (под названием «Арест Арсена Люпена») стала прологом к всемирной славе этого персонажа и одновременно ознаменовала собой новый этап в развитии детективного жанра – переход от «архаического детектива» к современному. Существенным моментом был небольшой объем новеллы: Леблан тем самым выводил французскую детективную прозу на новый уровень, ведь прежде, начиная с «Дела вдовы Леруж» Габорио, во Франции детективные структуры развивались именно в рамках романного повествования. Леблан возвращал детектив к его истокам, к той самой новеллистической форме, которой отдавал предпочтение Э. По, и одновременно создавал оммаж Конан Дойлу (ранее уже известному читателям «Я знаю всё» именно в качестве новеллиста). Другое дело, что этот оммаж с самого начала, а в еще большей степени в последующих новеллах цикла, был окрашен в иронические, а то и прямо издевательские тона.

Арсен Люпен, персонаж, которому суждено было затмить своего создателя, представлен в новелле в первую очередь как мастер переодеваний. Сам автор писал по этому поводу следующее: «Арсен Люпен – человек с тысячью масок: то он шофер, то тенор, то букмекер, а то… юноша из хорошей семьи, подросток, старик, коммивояжер из Марселя, русский врач, испанский тореадор!» (пер. В. Жуковой). В последующих произведениях «Люпенианы» этот мотив подвергается активному развитию. Иногда на протяжении всего повествования Люпен предстает в маске, как это происходит в романе «Восемь ударов стенных часов» (1922–1923), где он выступает в обличье русского князя Ренина; в романе «Зубы тигра» (1921) он далеко не сразу угадывается под маской Дона Луиса Перенны (анаграмма имени и фамилии героя). При этом внешность Люпена систематически представлена Лебланом нарочито стертой: из разных произведений о нем мы можем узнать разве что следующее: «молодой человек с энергичным лицом, длинными светлыми волосами и короткой, чуть рыжеватой бородкой, разделенной посередине на два острых конца» («Полая игла»); «очень элегантный молодой человек с бледным и тонким лицом. Глаза его казались то ласковыми, то очень суровыми, то ироничными» («Восемь ударов стенных часов»). Во многих произведениях цикла акцентируется исключительная физическая сила Люпена (что, как мы знаем, было свойственно и Шерлоку Холмсу), его эстетство, реже его начитанность – и этим, собственно говоря, исчерпываются его индивидуальные характеристики. Характерные для Конан Дойла указания на высокую степень обостренности восприятия героя, его особую энергетику и волю в «Люпениане» отсутствуют. Таким образом, во власти читателя (а также адаптатора книг Леблана для кино– и телеэкрана) достроить образ любимого героя, придать ему необходимую объемность.