Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи»

В опубликованной на страницах «Матен» от 29 января 1906 года статье «Встреча Нового года» Леру, в числе прочего, повествует об имевшем место в «Медведе» в новогоднюю ночь инциденте. При исполнении «Боже, царя храни» один студент, поднявшись со всеми вместе, затем оперся коленом о стул. Некий «бледный человек в черном» произносит оскорбление в его адрес; через некоторое время студент, выйдя за обидчиком в вестибюль, наносит ему «пару увесистых пощечин»; тот вначале ранит его выстрелом из пистолета в руку, а потом, вернувшись в зал, всаживает ему пулю в голову и еще четыре в грудь. «Лицо и манишка убийцы залиты кровью, – сообщает Леру. – Кто-то пробил ему бутылкой голову. И это его спасает – его принимают за пострадавшего. Его уводят». Но очень скоро все присутствующие обретают полнейшее спокойствие и как ни в чем не бывало продолжают ужинать.

Статья «Встреча Нового года» была воспроизведена в уже известном нам сборнике «Агония царской России», а в «Рультабийле у царя» соответствующий сюжет оказался вложен в уста Афанасия Георгиевича. Окровавленный «человек в черном» назван в романе «кровопийцей»; так возникает намек на вампирический сюжет (мотив, который в дальнейшем будет подробно артикулирован в романной дилогии Леру «Кровавая кукла»). Финал трагедии сохранен без изменений: после жуткого убийства посетители ресторана как ни в чем не бывало продолжают есть, пить и веселиться, попросту прикрыв тело скатертью.

Речь идет о реальном и достаточно известном случае, описанном во многих газетах; стараниями газетчиков история стала обрастать различными подробностями. «Человек в черном» – это отставной офицер Оконев; по версии газеты «Новое время», студент (по фамилии Давыдов) не просто дал обидчику пощечину, но ударил его плашмя шпагой по шее. Еще одну деталь, подтверждающую присутствие при этом событии французов, приводит «Петербургская газета»:

Некоторые французы, присутствовавшие на празднике в «Медведе», подошли к Давыдову и сказали по-французски: «Monsieur, не обращайте внимания на поведение этого господина, это дикарь, воспитанные люди не позволяют себе подобного обращения и насилия над интеллигентной публикой».

Что касается Леру, то для него важно сделать акцент на заключительной фазе всей этой истории и подчеркнуть, что олимпийское спокойствие посетителей, мирное соседство «трупа, драгоценностей и шампанского» можно считать проявлением пресловутой «азиатчины», о которой рассуждает в романе Афанасий Георгиевич (и которая включает также склонность к непомерной, в обязательном порядке выставляемой напоказ роскоши).

Но всё-таки особой любовью у Леру пользовался ресторан Кюбá, который принадлежал к наиболее дорогим заведениям Петербурга. Аркадий Аверченко в книге «Осколки разбитого вдребезги» следующим образом сопоставляет уровень цен в «Вене» и у Кюба: «…есть у тебя 50 рублей – пойди к Кюба <…> Имеешь 10 целковых – иди в “Вену” или “Малый Ярославец”…»

Ресторан Кюба открылся в середине XIX века и располагался на Большой Морской улице, в доме 16; таким образом, он стоял по соседству с гостиницей «Франция» (Hôtel de France), где жил Рультабийль. Гостиница эта, где ранее останавливались И. С. Тургенев и А. К. Толстой, находилась в доме № 6 по той же улице (Дом А. Б. Фитингофа). В самом начале романа балагур Иван Петрович (член Государственного совета) пересказывает Требасову якобы приключившуюся у Кюба забавную историю о царских лошадях, которых «за здоровье Его Величества» напоили шампанским. Эта история позаимствована из чрезвычайно остроумной зарисовки Леру под названием La Barbe (в русском переводе «У парикмахера»; в оригинале игра слов – «Борода» и одновременно «Достал!»), впервые опубликованной в газете «Матен» 29 мая 1905 года и затем перепечатанной в сборнике «Агония белой России». Правда, в двух вышеупомянутых версиях животные приходят в экстатическое состояние вовсе не от шампанского, а от водки; кроме того, если верить «информатору» Леру (петербургский парикмахер по имени Франсуа), забавный случай имел место вовсе не у Кюба, а в неназванном ресторане на Островах. Процитируем версию из сборника «Агония белой России» (рассказ Франсуа):