Пора меж волка и собаки

Десять лет назад, возвращаясь домой с карнавала, он повстречал старуху, которая предрекла, что синьор погибнет в море, а его дочь станет царицей. Он, тогда бездетный холостяк, из всех женщин имевший в своем доме только ключницу, не отличавшуюся ни молодостью, ни красотой, не обратил на ее слова внимания.

Баффо снова увидел старуху через три года, когда в Венеции свирепствовала чума. Болезнь не пощадила жену его близкого друга и он отправился на кладбище высказать ему слова соболезнования. В день похорон Баффо услышал знакомый голос: «Будет царицей». Предсказание старухи в столь скорбный час показалось ему насмешкой. Он приказал схватить колдунью, и сжечь, но та уже исчезла.

А еще через пять лет Баффо получил назначение отправиться губернатором на остров Корфу, в этот день в дверь его дома постучало это прелестное создание, которое он теперь называет своей дочерью. Она имела с собой письмо от старого его друга из Парижа. В этом письме тот писал, что посылает в Венецию свою племянницу, круглую сироту, родителей которой прибрала Черная Смерть. Он бы сам присмотрел за ней, но долг орденского брата зовет его в долгое морское путешествие в Новые Индии. А потому он просит его старого морского волка, известного своим отеческим отношениям к молодым женщинам, присмотреть за бедняжкой, и, коли случится оказия, устроить ее судьбу. Хотя венецианский затворник, долго думал, с чего это старый его орденский друг решил поручить судьбу этого создания в его холостяцкие руки, но выгнать ее на улицу он, конечно же, не решился. Так в его доме появилась Жанна, как представилась ему его новая подопечная. Вскоре он настолько привязался к ней, что сделал ее своей дочерью, уже позабыв про пророчество. День его отплытия вместе с дочерью и всем имуществом из родной Венеции был ознаменован еще одной встречей с колдуньей. Уже ступив на трап фрегата, Баффо заметил в толпе старуху. Низко кланяясь проходившему мимо ее синьору, она прошамкала тем же голосом, как и шесть лет тому назад: «Будет царицей!». Будущий губернатор оторопел, а Жанна хитро подмигнула колдунье, узнав в ней Жрицу Артемиды, что когда-то открывала ей тайны Богини.

Часу во втором пополудни губернатор с дочерью вышел из каюты на палубу подышать свежим воздухом и полюбоваться великолепной картиной взморья. Рядом со старым воином Жанна, опиравшаяся на его руку, казалась еще прелестнее. Личико девушки дышало детской веселостью, серебристым колокольчиком заливался ее звонкий смех, и щебетала она, как весенняя птичка. Старик, глядя на нее, улыбался, но улыбался как-то растерянно… Какая-то тяжелая дума не давала ему покоя. Он вспоминал пророчество. В его ушах звучало: «Она станет царицей, а ты погибнешь в море». Он уже пожил свое, и ничего не ждал от жизни впереди. Погибнуть в море. Именно о таком конце мечтает каждый моряк. В море, а не в теплой постели, немощной развалиной, в окружении лекарей и нянек. В море, в битве с корсарами. Он был готов к такому концу. И пусть его заберут морские русалки. Да он согласен, но…он посмотрел на свою воспитанницу, только, если и вторая часть предсказания свершится. Пусть она будет царицей. Он крякнул, приложил руку ко лбу, на горизонте мелькнул белый парус и тут же пропал.

За час до рассвета несколько оружейных выстрелов сверкнули на галере, выскочившей из-за мыса наперерез фрегату. Затем послышались вопли корсаров, настигавших свою добычу. Кажется, Боги услышали молитву просмоленного морского волка, легенды Венеции, близился его последний час. Услышат ли они его вторую просьбу?

Еще две галеры ринулись к огрызнувшемуся пушечным огнем фрегату, поднявшему на мачте флаг Левантийского ордена тевтонской Богоматери. Корсары уже праздновали победу. Один фрегат против трех галер, набитых до отказа головорезами со всех островов Средиземного моря. Капитан фрегата отдал приказ, и команда изготовилась к бою. Старый синьор заскочил в свою каюту и вышел в полном облачении рыцаря.

Бой начался жестким абордажем сразу с двух бортов. На палубу сжатого между галерами фрегата хлынули волны жадных до добычи джентльменов удачи. Венецианцы встретили их выстрелами в упор и обнаженными палашами. Казалось, что порыв псов моря не удержать, но в этот момент распахнулась дверь каюты дочери губернатора и из нее на помощь обороняющимся поспешили три воина в серебряных бронях, с зелеными наметами на шеломах.

– Будет царицей! – Мелькнуло в голове воеводы, отбивающем умелым ударом разящий ятаган. Он узнал в подмоге свою приемную дочь и ее двух служанок.