Поражение Федры

– Когда? – спросила я, запаниковав. Я не одета для выхода к гостям и не знаю, когда вернется Кандакия.

– Сейчас. – Служанка наклонилась вперед. – Об этом просил сам Геракл.

В этот момент второпях вернулась Кандакия. Пока я, потрясенная, молчала, она отослала служанку со словами, что царица скоро присоединится к трапезе.

Я незнакома с Гераклом, но наслышана о его подвигах. О них всем известно. До встречи с Тесеем Ариадна признавалась мне, что однажды отыщет его и выйдет за него замуж.

– А если он не захочет жениться на тебе? – поинтересовалась я. Даже для Ариадны подобное заявление было излишне тщеславным.

– Тогда я заставлю его этого захотеть. – Сестра надменно встряхнула каштановыми кудрями. – Я стану женщиной, приручившей убийцу льва.

Убийца льва. Укротитель коней-людоедов. Самый любимый сын Зевса. Геракла наделяли множеством эпитетов.

– Мы связаны с Гераклом родством, – помнится, сказала я Ариадне.

Сестра, повернувшись, уставилась на меня с недоверием.

– Он сын Зевса, а мы его внучки. Получается, он нам дядя, – пояснила я.

– У богов наверняка все иначе, – упрямо заявила Ариадна.

Я кивнула, хотя кому известно, как там, у богов, все устроено. Не счесть, сколько героев, добиваясь расположения моего отца, представлялись ему «кузенами».

– Божественное неоднозначно, – вздохнула я и поклялась посвятить алтарям больше времени в надежде, что на меня снизойдет понимание.

Теперь же Ариадна – супруга бога, а я томлюсь в одиночестве в Афинском дворце с сыном Посейдона, и никому нет дела до того, от кого я произошла.

Кандакия сноровисто облачала меня в хитон и делала мне прическу, пока я блуждала в мыслях. В последние дни, к несчастью, в моменты задумчивости мои мысли часто занимал Ипполит. Ариадна хотела приручить убийцу льва. Возможно, я могла бы стать той, кто приручит кентавра. «Нет, – осадила я себя. – Совсем забыла, что ты мачеха Ипполита? Не тебе его приручать. И не смей даже думать о подобном». Я ненавидела его отца. Но сын… Сын моложе и податливее. Вопиющих злодеяний, как отец, он пока не совершил.

Как жаль, что рядом нет Ариадны. Впрочем, будь она тут, меня бы здесь не было: я осталась бы на Крите. Просто мне хотелось… не советов, нет, – ее мнения. Хотелось знать, чего самого жуткого и безумного можно ждать, чтобы быть готовой к этому. Без сестры в качестве мерила мои собственные предположения и ответная реакция на предполагаемый ход событий кажутся мне неразумными. Припомнилась кузина с ее высоко поднятой головой и струящимися по спине длинными каштановыми волосами – у сестры такие же. Конечно, Медея гораздо старше Ариадны и по возрасту ближе к моей маме, но, может, я хоть с ней смогу общаться.

Я вскрикнула: Кандакия ткнула шпилькой в голову, промахнувшись мимо волос. Довольная, она кивнула и пробормотала извинения.

* * *

Когда я шла по коридору, руки слегка подрагивали, и я нервно оправила сначала горловину хитона, а потом подол. Никогда до этого я не трапезничала с афинскими придворными. Во всяком случае, как полагается. Разумеется, мама добилась того, чтобы мои манеры за столом были безупречны. Она самолично занималась мною. Но афинский двор сильно отличался от того, к чему я привыкла. Я видела, что придворные нанизывают мясо на кинжалы, и слышала, что на охоте они убивают животных из лука, а после едят мясо сырым.

Войдя в обеденный зал, я сразу увидела Геракла. Тесей казался высоким, но этот гигант возвышался над ним. Я считала Ипполита мускулистым, но руки Геракла – в обхвате с мою талию. Думала, что мужчины шумны, но с громогласно хохочущим Гераклом среди них возникло желание прикрыть уши. При моем появлении большая группа мужчин распалась, и я подошла к сидевшему в ее середине здоровяку.

– Геракл, – кивнула ему.

У него были волнистые волосы цвета наброшенной на плечи львиной шкуры. Интересно, он умышленно подчеркивал схожесть?

– Царица, – ответил он, учтиво склонив голову. Развернулся к Тесею и снова хохотнул. – Видишь, Тесей? Я говорил тебе, что присутствие дамы сдобрит ужин и будет держать нас в тонусе.

Шутки я не поняла, но улыбнулась. А еще узнала, что именно он спас меня чуть раньше, когда в коридоре мне досаждал Ипполит.

– Она не дама, – раздался за спиной знакомый голос, правда непривычно тихий.

– Достаточно, Ипполит.

Приструнил его не Геракл – тот гоготал, брызжа вином изо рта, – а Тесей, и лицо его было, по обыкновению, ледяным. Геракл, как известно, был его другом, но, судя по всему, Тесей предпочел бы, чтобы тот находился где угодно, только не в его дворце.