Порченый подарок

— Ну вот, видишь, Ликоли, здесь все дело в том, насколько хорошо все для тебя самой, — усмехнулся Бора, наклонился вперед, выбрал на блюде перед нами большой кусок жареного мяса и начал его нарезать. По всей видимости, ему нисколько не мешало мое присутствие на его коленях, а вот я снова провалилась в недоумение от отклика собственного тела на его дыхание, скользящее по моей щеке и шее.

— А если мне не хорошо? — тихо ответила я.

Его мускулистые руки окружали меня, дотрагиваясь невзначай до боков и плеч, грудь согревала мою спину, и если бы я повернула голову, то уткнулась бы прямо в его щеку, и как бы ни затаивала дыхание, его насыщенный запах проникал в легкие и сознание, и оно бунтовало, не в силах уместить в себе такую вопиющую близость к мужчине, который, по сути, был незнакомцем, но еще более восставало от того, что страха или отторжения все не появлялось.

— Как можешь знать, если еще и не попробовала? — ответил предводитель и поднес к моему рту маленький кусочек.

— Я же не животное, чтобы кормить меня вот так! — вспыхнула, отодвигаясь и забирая у мужа еду.

— А я вот с удовольствием побыл бы твоим ручным зверем, что получает все, что пожелаешь дать, — без всякого намека на насмешку ответил Бора, — но, очевидно, этого еще придется подождать.

Застолье становилось все более шумным, аниры поднимали свои тяжелые кружки с пенным напитком, что распространял вокруг вкусный хмельной аромат, и кратко, без лишней витиеватости желали нам почему-то исключительно согласия во всем. Бора кивал, занятый предложением мне новых угощений, но сам не пил того же, что и его воины. Перед нами стояла большая резная кружка, я бы даже сказала, чаша, с выпуклыми ручками с двух сторон в виде каких-то животных, что устремлялись навстречу друг другу, и чтобы мне отхлебнуть из нее питья, пахнущего ягодами и травами, требовалось прибегать к помощи супруга. Предводитель с удовольствием поил меня, держась с одной стороны, когда я хваталась за другую, приноравливаясь. Сначала было как-то неловко, но чем более сытой я становилась и пригревалась в ненавязчивых объятиях супруга, тем меньше ощущала неудобство. Вскоре почти перестала стесняться и обращать внимание на окружающих и достигла согласия с собой в том, что мне было хорошо сидеть вот так. Но слишком долго этот покой не длился.

— Если ты сыта, Ликоли, то я хочу тебя увести наконец, — сказал Бора мне на ухо, и я тут же опять почувствовала напряжение.

— Сыта, — смирившись с наступлением момента неизбежности, ответила ему, и анир поднялся вместе со мной резко, нисколько и не стремясь скрыть одолевающего его нетерпения.

— Одно мгновение, онор Бора, — так же торопливо вскочил кресс Инослас, и мощная грудь, к которой я все еще была прижата, задрожала, когда мой супруг издал звук, похожий на грозовое рокотание.

— Что еще? — отрывисто бросил он.

— Всего лишь подарки на торжество для молодых, это не займет много времени, — сообщил руниг и быстро покинул помещение, чтобы так же споро и вернуться, неся подмышкой длинный сверток, а в правой руке нечто большое, накрытое плотным покрывалом.

Поставив ношу побольше на пол, он развернул дорогую ткань кроваво-красного цвета и с поклоном протянул моему мужу великолепный клинок в усыпанных яркими сияющими камнями золотых ножнах. Такие изготавливали на границе с Рунаэ, родиной моей матери, и они чрезвычайно ценились у гелиизенской аристократии, вот только дарить оружие на свадьбе было дурным знаком, и Инослас не мог этого не знать, в отличие от Бора, что принял дар со сдержанным кивком.

— А вот приятная мелочь для нашей юной новобрачной, — с довольной ухмылкой сообщил главный руниг и стянул покрывало. — Эти милые птички будут постоянно напоминать ей о родине и развлекать песнями в моменты грусти или одиночества.

Под плотным покровом оказалась большая золотая клетка, заключенная в еще больший вычурной формы ларец из тончайшего стекла, и внутри тревожно порхали шесть птиц, ядовито-желтых с черными крыльями. Бранше. На самом деле, из всех птиц, которых было принято и модно содержать в богатых домах, именно этих я просто терпеть не могла. Уж не знаю почему. Вроде бы и голоса у них мелодичные и не слишком громкие, и яркое оперение, и приручались они практически сразу же, охотно беря пищу из рук владельца, но тот факт, что образовывали они на всю жизнь союзы, в которые всегда входил один самец и две, а то и три самки, странным образом отталкивал меня. Было еще что-то, но прямо сейчас я не могла припомнить.

— Избавлять супругу от грусти в одиночестве — моя забота, а не птиц, воин, — сухо ответил Бора. — Примешь этот подарок, Ликоли?

Предводитель аниров опять смотрел мне в лицо, как если бы сейчас происходило некое испытание и от моей реакции много что зависело.

— Благодарю за желание угодить, кресс Инослас, — почти решилась отказаться от явно непростого дара, но натолкнулась на скрытое предупреждение во взгляде главного рунига. — Я, к сожалению, понятия не имею, какой уход им нужен.