Порченый подарок

— И тебе здравствовать, кресс Инослас, — ответил Бора, пытаясь увлечь меня за собой вниз. — В моем доме тебе не гостить, а жить теперь отведено, так что он и твой дом тоже. А на разговоры у моей жены прямо сейчас времени нет. Можешь с нами пойти и поговорить по дороге, коли особых секретов нет.

— И все же я настаиваю на кратком разговоре, — с извечным упрямством возразил руниг, заступая нам дорогу, отчего мой супруг посмотрел на меня с «ну вот как не прибить такого» выражением. — И более того, я также весьма рекомендую крессе Греймунне в целях ее безопасности пока не покидать дом и не появляться перед весьма расстроенными местными жителями, до того как главные страсти не улягутся.

— Кресс Инослас, благодарю за беспокойство, но мы с мужем приняли противоположное решение, предположив, что как раз скрывать меня будет неправильным и пробудит в людях большее недоверие и гнев.

— Послушайте, я всего час как приехал и уже успел понять, что о вас здесь ходят очень неоднозначные слухи, — подступив ближе к нам, мужчина сильно понизил голос, перейдя почти на шепот. — А после известия о странной болезни лошадей, только что снаружи собралась целая толпа, и все как один твердят, что несчастье случилось после вашего вчерашнего визита на конюшню. Народ встревожен, если не сказать зол, и видит на данный момент именно в вас, кресса Греймунна, источник неприятностей. Позвольте заметить, что уж кое-что в психологии толпы и ее возможных реакциях в подобных ситуациях ваш скромный слуга понимает. И поэтому повторюсь: моя настойчивая рекомендация — не появляться на публике, хотя бы до тех пор, пока не будет внесена некая ясность в происшествие и не установят виновных.

— Ты, смотрю, прямо цель перед собой ставишь, воин, — раздражать меня и оскорблять способность защищать то, что принадлежит мне, — тихо ответил Бора, не скрывая, впрочем, угрожающих ноток. — Извиняет тебя лишь то, что ты действительно заботишься о безопасности моей жены, пусть и исходя из тех реалий, в которых жил прежде. Здесь же тебе стоит усвоить — ничего не грозит моей Ликоли рядом со мной.

— Рискну взбесить вас окончательно, онор Бора, но как быть с тем, когда вас рядом не окажется? — без тени язвительности уточнил Инослас. — Стоит ли испытывать терпимость… э-э-эм-м… общей массы здешних жителей…

— Замолчи! — рыкнул Бора на него и обратился мягко ко мне: — Ликоли, никто тебе не нанесет вреда, слышишь? Рядом ли я, или меня нет, но в моем доме, моем дворе ничего с тобой случиться не может. Никто из живущих тут не осмелится даже задумать дурного для тебя, и не важно, насколько чужой ты им кажешься и что там болтают. Веришь?

— Конечно. — К сожалению, кивнуть твердо у меня не получилось, ибо уверенности у меня в этом не было.

— И все же, не лучше ли будет с вашей стороны оставить свою супругу на месте, а самому разобраться с явной диверсией?

— Я не комнатный питомец, чтобы оставлять меня под замком, кресс Инослас! — едва сдержалась от того, чтобы вспылить. — Я собираюсь встретить что бы там ни было рядом со своим мужем и намерена помочь по мере сил. Не желаю быть бесполезной обузой, отнимающей силы на охрану, а надеюсь посодействовать в улучшении ситуации в меру своих сил.

— А то, что, если это улучшение действительно наступит при вашем участии, то это вполне способны истолковать именно как подтверждение прежней злонамеренности, вам в голову не приходит? — прищурился раздраженно руниг. — Сначала наколдовала, а потом пришла и колдовство сняла — почему нет-то?

— Да хватит цепляться за эти глупые бабские байки! — вышел-таки из себя Бора. — Не станет моя жена сидеть в спальне, будто и правда виновная и сразу заключенная! Если она хочет идти со мной и помогать — так тому и быть. Хватит ей перечить, воин! Пререкания со мной я тебе еще прощу, но не ее расстройство!

Я огладила его запястье, успокаивая (ведь нам сейчас только лишних нервов не хватало), и муж ответил мне быстрым поцелуем в висок.

— Кресс Инослас, отважусь выглядеть в ваших глазах безрассудной, но считаю, что при нынешних обстоятельствах правильнее будет пытаться работать над их улучшением, невзирая на вероятные или невероятные последствия, нежели сидеть и бездействовать, дожидаясь, пока все минует само собой.

Главный руниг тяжело вздохнул, обреченно посмотрел в потолок, после — на Бора, уступая нам дорогу.

— В таком случае я настаиваю на том, чтобы сопровождать крессу Греймунну повсюду, онор Бора, — отнюдь не смиренно попросил он, и тут же поторопился добавить, услышав нечто вроде глухого рыка от моего супруга: — Не потому, что не верю в вашу способность защитить ее самостоятельно, а потому что это все же смысл моего нахождения здесь в принципе.

— Да пойдем уже! — отмахнулся предводитель и повел меня вниз по лестнице. — Заболтал уже — сил нет слушать!

В трапезном зале сидели, понурившись, десятки аниров, и наше появление было встречено молчанием и совсем не добрыми взглядами, естественно, адресованными исключительно мне.

— Моя жена не вештица! — громыхнул Бора, будто топором отсек, и повел меня наружу.