Читаем Порхающая душа полностью

Порхающая душа

Пирует мир. Богато убран стол.Садятся гости. Вот американец,Который, правда, позже всех пришел,Но с честью отплясал кровавый танец.Вот англичанин, серб, а вот француз,Сын доблести, любви и винограда,Любимец девяти прекрасных муз, —Его теперь ждет высшая награда.Вот итальянец, бурный, как вулкан,А вот японец, возлюбивший иену.Пирует мир, своей победой пьян,Взяв на аркан Берлин, Стамбул и Вену.Тебя одну на этот пьяный стол,Тебя одну, страна моя родная,Никто с торжественным поклоном не привел,Былых заслуг твоих не вспоминая.

Тебе одной нет места у стола,Где все пируют, спаяны «любовью».Ты раньше всех в борьбе изнемогла,Но разве ты полей не оросила кровью?Над Перемышлем твой не веял стяг?Ты не дралась отважно на Карпатах?Л не боялся озверелый врагТвоих солдат, предательством распятых?Ты не тонула в Висле и Двине,Не знала мерзлой сырости окопов?Не на твоей измученной спинеК победе мчалась гордая Европа?Что для Европы наши мужики!Что для нее кровь «русского медведя»!А не твои ль погибшие полкиЕй стлали путь к блистательной победе?..

Пусть будет шумен их веселый пир —Ты этот шум без зависти услышишь:Они мечом писали слово «мир»,А ты — крестом своим напишешь.

«Уральское хозяйство». 1919, № 20–21.

Кто ты?

Не открывайте глаз, еще очень рано,Видите, как темно:Сквозь белый шелк не сквозит окно.Почему я у вас? Странно.Я вчера вас не знала, вы должны быть чужим,Отчего же вы так близки?Отчего мы, тесно прижавшись, лежимНа диване широком и низком?В мягком ворохе кружев цвета пескаВаши руки тонут, лаская,

И вы говорите: «Да, ты мне близка…Ты… А кто ты такая?..»

«Искры». 1919, № 3–4.

Нева — Сена

Он начал повесть в октябре,Писал он синими черниламиИ жутко слушал на зареСтрельбу за окнами унылыми.Шли дни. И было десять главПечальной повести рассказаноО том, как верил некий графФальшивым запонкам со стразами.Но вдруг на кончике пераВишневый сок горячим бисеромЗацвел, забрызгал, заиграл, —И синий цвет смахнул и вытер он.

Хрусталь чернильницы зажгла, —Откуда?! музыка вишневая!Сукно зеленое столаОкровянила повесть новая.Он кончил повесть в октябреГлавой о музыке всемирной,И красным лаком на переБыл смят бесславно мак сапфирный.ЭпилогПострочного гонорара он получилРубль.Когда эту повесть в Париже прочиталиЕго друзья в каком-то журнале,Они сказали:— Куплен.

«Сибирские огни». 1922, № 1.