Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

Генрих не видел в своей юной супруге никаких изъянов.

– Вы совершенная жена во всех отношениях, – говорил он. – Скоро, по милости Божьей, вы будете ждать ребенка.

Они сидели в его барке и наслаждались вечерней прогулкой по Темзе; на корме играли музыканты. Жара никак не спадала, и дувший с реки ветерок обдавал их приятной прохладой.

Уже не в первый раз Генрих выражал надежду, что она подарит ему сыновей. Вечером придется разочаровать его. У нее начались месячные.

Екатерина всегда любила детей, и ей нравилась идея стать матерью. Это невероятно повысило бы ее статус. Она чувствовала себя такой благословенной и удачливой, что не сомневалась: Господь и Его Святая Матерь сохранят ее во время тягот беременности и родов. Ее дети станут следующими в ряду наследников престола после принца Эдуарда. Мысль была волнительная. Разумеется, она не желала вреда этому бесценному малышу. Ей хотелось поскорее познакомиться с ним и с дочерями короля тоже.

– Вы что-то притихли, дорогая, – заметил Генрих, когда они проплывали мимо освещенных факелами улиц Кингстона.

– Я думаю о том, что мы в этом месяце не получили благословения, – сказала она.

Генрих похлопал ее по руке:

– Ничего. Мы женаты еще меньше месяца. Господь действует в свое время. Может быть, скоро он благословит нас.

– Я молюсь об этом, – сказала она.

Слуга принес им вино и золоченые марципаны. Екатерина уютно устроилась под рукой супруга и с удовольствием принялась за угощение. На берегу реки, закончив дневные труды и наслаждаясь душистым вечером, отдыхали какие-то люди, и она помахала им. Король снисходительно улыбнулся:

– Предполагается, что это частная прогулка!

– Они не знают, кто мы.

На барке не было королевских гербов.

– Скорее всего, догадаются. Смотрите, они встают! – Генрих тоже поднял руку в приветствии, и некоторые люди на берегу опустились на колени. – Видите, они знают, кто мы.

Барка прошла изгиб реки, и слева открылся вид на огромный комплекс зданий. Территория вокруг заросла травой, и все это место выглядело заброшенным и зловещим в сумеречном свете.

– Это бывшее аббатство Сион, – сказал король. – Оно было распущено в прошлом году.

– Никто там не живет? – спросила Екатерина.

– Нет. Я еще не решил, что с ним делать. Оно стоит на прекрасном месте.

Ей стало грустно оттого, что такая прекрасная обитель опустела. Она даже слегка поежилась. Не хотелось бы оказаться внутри этого покинутого аббатства, по залам которого блуждает гулкое эхо. Но ей пришло на ум кое-что еще.

– Генрих, – сказала она, поднимая на него взгляд, – я хочу просить вас об одолжении.

– Просите о чем угодно.

– Речь о моих братьях. Они выросли в доме милорда Норфолка и теперь овладели всеми навыками рыцарей. Для меня очень важно, чтобы они оказались при дворе.

Генрих заулыбался:

– Я могу взять в свои личные покои еще троих джентльменов. Они получат хорошее жалованье и новое платье, а ваш дядя лорд Уильям объяснит им, в чем будут состоять их обязанности.

– Благодарю вас! – воскликнула Екатерина и поцеловала его.

– Все для вас, – сказал король и сжал ее руку. – Я думаю дать вашему дяде графу Сассексу должность главного камергера, которая никем не занята после ареста Кромвеля. Это влиятельный пост в личных покоях, и я знаю, что могу полагаться на графа, он будет исполнять свои обязанности достойно. А юный Суррей станет рыцарем Подвязки.

Дядя Норфолк обрадуется! Екатерина раскинула руки и обняла Генриха:

– Вы так добры ко мне и к моим родным!

Ей не терпелось сообщить своему кузену отличную новость. Они были почти одного возраста, и Екатерина любила и самого Суррея, и его жену Фрэнсис.

– Я хочу спросить еще об одной вещи, – осмелилась продолжить Екатерина. – Мой сводный брат Джон Ли некоторое время находится в Тауэре. Я всегда считала его хорошим человеком. Не подумает ли ваша милость о том, чтобы отпустить его?

Генрих нахмурился:

– Хм… Я разберусь с этим делом, дорогая. – Некоторое время король сидел в задумчивости, потом переменил тему. – Я намерен просить мастера Гольбейна, чтобы он нарисовал вас. Мне хочется, чтобы это была миниатюра и я всегда мог бы носить ее с собой.

– Я с радостью попозирую ему.

Они уже приблизились к Хэмптон-Корту, и гребцы направили барку к пристани. Темно-синее бархатное ночное небо было расцвечено звездами, а дворец освещен факелами. Генрих помог ей сойти на берег, и они рука об руку направились во дворец.

Для позирования Екатерина надела французский капор, рыжевато-коричневое платье с глубоким вырезом, обшитым подаренной Генрихом каймой, и меховые нарукавники, которые пришлось потом снять: сидеть в них долго было слишком жарко. В качестве украшений она выбрала золотую брошь с плоским бриллиантом, к которой были подвешены рубин и жемчужина, а также тяжелое жемчужное ожерелье – вещи из сокровищницы королев. Приготовившись, Екатерина села в приемном зале. Сегодня ко двору прибывали ее братья, и она хотела поприветствовать их, прежде чем вызовет мастера Гольбейна.