Порочная красота

Ахиллес великолепен, когда дело касается конфликтов, необходимости предугадать следующий шаг противника и обеспечить победу ему и его команде. Но это совсем иной конфликт, с каким он никогда не сталкивался. Никто из нас. Несмотря на то что обе мои матери родом из семей, которые в прошлом плели интриги в борьбе за титулы Тринадцати. Думаю, они участвовали во всех возможных амбициозных играх, пока мы не уехали из центра города, но моя жизнь была поразительно нормальной. Не такой, как у Ахиллеса, жажда и амбиции которого так велики, что не уверен, сможет ли сам Олимп их сдержать. И точно не такой, как у Елены, которая сама по себе воин.

Она нужна нам.

«Ты уверен, что говоришь это не просто так?»

Не слушаю этот голос, как не слушал с момента нашего с Еленой разговора в ночь выдвижения кандидатур. Неважно, что чувствую, потому что логика и факты стоят на первом месте, и сейчас они указывают в одном направлении.

Факт: Ахиллес победит в турнире и станет следующим Аресом.

Факт: Брак с Еленой – неизбежный результат.

Факт: Ни мне, ни Ахиллесу прежде не приходилось вращаться среди ближайшего окружения Тринадцати, если не считать Афину, которая стоит особняком из-за своей манеры взаимодействовать со своими людьми.

Факт: Елена вращалась в этих кругах и делала это успешно с самого рождения.

Вывод: Ахиллесу недостаточно жениться на ней, когда он станет Аресом. Нам нужно, чтобы она была на нашей стороне и готова делиться своим опытом. В таком изложении все кажется простым. Логичным, а вовсе не импульсивным решением, принятым потому, что мне невыносима мысль, что через несколько дней между нами тремя все будет кончено. Я могу сколько угодно винить во всем Ахиллеса и его пылкие взгляды, но мои чувства не менее запутанны… иррациональны. Мне приятно снова вернуться к планированию, подкрепить логикой конечную цель, которую я эгоистично желаю, но этот вывод в самом деле подтверждается.

Во всем этом нет ничего нового. Все, что мы раз за разом обсуждали в последние дни, уже известно. Сколько бы мы ни спорили, все сводится к фактам, а факты остаются неизменными.

Мы не можем выбраться из этой ситуации ни спорами, ни разумными доводами.

Я… не знаю, каково решение.

– Патрокл. – Ахиллес стучит меня по лбу, возвращая в настоящее. Оба смотрят на меня: он с изумленным выражением лица, Елена с задумчивым. Он снова слегка постукивает меня по лбу. – Думаю, уже хватит.

Ахиллес всегда лучше соображает в ситуациях, когда время имеет решающее значение. Ему не нравится обдумывание возможных вариантов развития событий и изучение фактов. Он рубит сплеча. Мне хочется возразить, что сейчас нам нужен другой подход, ведь многое может пойти не так, но Елена слегка улыбается.

– Он прав. У нас был долгий день. Идем в постель.

Они ведут меня к двери: Елена подхватывает под руку, а Ахиллес держится чуть позади, чтобы быть на подхвате. И делают все это, не сказав ни слова. Я качаю головой. Это неправильно. Мы должны присматривать за Еленой, а не нянчиться со мной, потому что мне не хватило ума ввязаться в драку с Гектором.

Забавно, но в какой-то из последних дней я забыл, как относился к тому, что уготовило нам будущее. Я смотрю на Елену, ожидая, что это чувство нахлынет вновь, но испытываю только странное удовлетворение, слившееся с общим стрессом и болью, пульсирующей в такт с моим сердцем. Сам не знаю, как к этому относиться.

– Раздевайтесь, – говорит Ахиллес, едва дождавшись, когда мы дойдем до спальни.

Елена смотрит на него, вскинув безупречную бровь.

– Кое-кто самонадеян.

Он вытягивает руки над головой и слегка сжимает дверную раму, оставаясь совершенно расслабленным, будто вовсе не устраивает шоу для нас двоих.

– Я только рад уложить вас в кровать и сидеть на дежурстве, если вы можете честно сказать мне, что не будете лежать в темноте, смотреть в потолок и сходить с ума от беспокойства. – Он переключает свое внимание на меня. – Ты готов к этому или наврал доброму доктору?

– Я не врал. – Ничего не сломано. В этом я уверен. Все жутко болит, и какое-то время буду весь в синяках, но со мной все нормально. В прошлом у меня были травмы и похуже, даже если сейчас чувствую себя так, будто меня сбил грузовик.

Елена скрещивает руки на груди и смотрит на Ахиллеса.

– Нет ничего плохого, чтобы поработать мозгами. Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать.

Он ухмыляется.

– Нет уж, оставлю это вам двоим. Я буду рядом, чтобы помочь вам прийти в себя, когда вас начнет заносить.

– Возможно, ты прав. – Уголки ее губ приподнимаются в улыбке, но Елена мотает головой. – Но мы по разные стороны баррикад. Продолжать заниматься сексом на этом этапе…

– Отличная на хер идея. Вот такой каламбур. – Он издает вздох и опускает руки. – Мы были по разные стороны вчера ночью, а потом опять во время сегодняшнего испытания. Ничего не изменилось. Ты станешь относиться ко мне как-то иначе во время финального испытания лишь потому, что скакала на моем члене?

– Нет, конечно.