Порочная красота

– Хорошо. И я тоже. Раз мы это прояснили… – Он наклоняется и, понизив голос, говорит с урчанием: – Снимай одежду, принцесса. Я охренеть как завидую, что Патрокл попробовал эту красивую киску. Моя очередь.

Она смотрит на него.

– Хм.

– Ахиллес, – пытаюсь я снова. – Ты настойчив.

– Скажи мне, что у тебя все слишком сильно болит, чтобы хотеть ее. – Он пронзает меня взглядом. – Или, черт, скажи, что не хочешь ее.

Все и так запутано, не хватало мне вовлекаться в это эмоционально. А именно это и случится. Я едва успел разобраться с грядущими последствиями, с тем, как все изменилось после того, как мы встретились с Еленой… переспали с ней. Как мне примириться с тем, что Ахиллес продолжит жить без меня, если он не прекращает настойчиво меня в это впутывать?

– Я не ранен слишком сильно, но и не иду на поводу у своих желаний.

– Тебе стоит как-нибудь попробовать. Это весело.

– Как ты можешь думать о веселье в такой момент? – Но он сам сказал, что он делает. Ахиллес не ведет себя безрассудно, он заботится о нас своим особым способом. Он человек действия и прав, что следующие несколько часов я буду все обдумывать, вспоминать события минувшего дня и гадать, мог ли сделать иначе, а еще заглядывать в будущее и беспокоиться.

Он всегда использовал секс, чтобы помочь мне перестать себя накручивать. И это срабатывало.

Теперь он проделывает это и с Еленой.

Как бы сильно мысль о нас с ней ни беспокоила его раньше, он отбросил ее, когда сам больше не остается в стороне. Когда нарисовал в голове будущее с нами троими. Будь я смелее, спросил бы у него, каковы его намерения, но не уверен, что готов услышать ответ.

Ахиллес пожимает плечами.

– Вам обоим нужно выспаться. Пара оргазмов в этом поможет. А я с радостью их вам предоставлю.

Вся ситуация здорово раздражала бы, не будь она в духе Ахиллеса. Он способен улавливать полутона, но предпочитает видеть мир в черно-белом цвете. То, что служит его целям и может быть использовано, довлеет над всем остальным.

По его мнению, мы ничего не можем сделать до следующего испытания. Елена с нами, поэтому до тех пор мы будем обеспечивать ей безопасность. Он будет трахать нас, пока не заснем, а потом заступит на дежурство, наверное, до самого утра, если не ошибаюсь в догадках. Я вздыхаю.

– Ты же состязался сегодня. Ты наверняка очень устал.

– Тебе ли не знать. У меня отличная выносливость. – Он кивает Елене. – Ты все еще одета.

– Тебе это и правда так просто дается? – В ее словах слышно восхищение. – Я думала, что умею отделять одно от другого, но это какой-то совершенно иной уровень.

– Принцесса, ты что, влюбляешься в меня?

Она слегка краснеет, но качает головой.

– Нет, конечно. Ты мне даже не нравишься.

– Врунишка. Я очень тебе нравлюсь. – Ахиллес быстро раздевается. Я провел с ним почти половину жизни, но у меня всякий раз перехватывает дыхание при виде его загорелой кожи и обещаний, которые таит его сильное тело. Он образец совершенства и всегда был им, сколько себя помню. В восемнадцать я был неуклюжим и неуверенным в своем теле. Но у Ахиллеса, похоже, никогда не было такой проблемы. Он всегда знал, кто он и куда направляется.

На самый верх.

Он идет в душ, чтобы включить воду. Спустя несколько мгновений к нам устремляются клубы пара. Я отворачиваюсь. Вынужден это сделать, потому что наблюдать за Ахиллесом в душе – один из моих любимых пороков. Если не возьму себя в руки, тут же разденусь и окажусь вместе с ним под струями воды. Сейчас не время. Я должен помнить об этом. Должен…

Елена осторожно прижимает ладони к моей груди. Взгляд у нее слегка ранимый, но в остальном ее, похоже, совсем не беспокоит, что Ахиллес… ведет себя как Ахиллес.

– Он всегда такой?

– Да.

Ее губы изгибаются в улыбке.

– У тебя давление, наверное, зашкаливает. Ты такой рациональный, а он… такой, какой есть.

– Ты не обязана соглашаться, – выпаливаю я. – Ни на что. Он напорист, но с уважением относится к отказу. – Это одна из многих черт, которые люблю в Ахиллесе. В жизни он готов преодолеть все препятствия на своем пути, а не искать обходной, но в спальне он заинтересован, чтобы всем было хорошо. Если это не так, все прекращается.

– Знаю. – Она нежно улыбается, встает на цыпочки и оставляет нежный поцелуй на моих губах. – Но, как ты сказал, он по-своему заботится о нас обоих?

Ахиллес с Еленой совсем не такие, как я. Не могу понять, как ссоры и секс могут принести больше утешения, чем поиск решения. Мне нравится препираться с Ахиллесом, особенно когда он заводится и все заканчивается особенно жестким сексом. И не могу отрицать, что секс всегда помогает остановить нескончаемый поток моих мыслей. Но секс ничего не исправит и не упростит. Он лишь временная мера, пластырь, краткосрочный обходной путь.

А поиск решения? Он принесет долгосрочное облегчение.

Можно заняться и тем и другим, и каждый удовлетворит свои потребности, потому что мы очень разные. Кажется, Елена уже увереннее стоит на ногах и больше похожа на саму себя. Я медленно киваю.

– Да, он по-своему заботится о нас. – Это он сейчас и делает.

Елена тянет меня за майку.