Порочная страсть

– Да, сэр, – деревянным голосом подтвердила Онор.

– Кто?

– Сержант Даггет, сэр. В бане. Там все в крови. Вспорол себе живот бритвой от паха до самых ребер.

– О боже! Господи! – пробормотал полковник.

– Хотите прежде взглянуть сами, сэр, или мне сразу вызвать военную полицию? – спросила сестра Лангтри, вынуждая его принять решение, хотя и понимала, что полковник не в силах ответить что-либо определенное.

Чинстреп промокнул платком лицо, с которого сошли все краски, отчего багрово-сизые прожилки заядлого пропойцы на носу стали еще заметнее. Рука его предательски задергалась, и, спрятав ее поглубже в карман, он отвернулся от сестры и прошел в недра своего жилища, буркнув:

– Думаю, мне следует сначала взглянуть самому. Вот дьявол! Где моя чертова шляпа? – через минуту раздался его сварливый голос.

Со стороны они выглядели вполне буднично, когда шагали через всю базу к бараку «Икс», но сестра Лангтри шла так быстро, что полковник, задыхаясь, едва за ней поспевал.

– Есть… соображения… почему… сестра? – пропыхтел Чинстреп и сделал робкую попытку замедлить шаг, но Онор стремительно шла вперед, не обращая внимания на его одышку.

– Да, сэр, я знаю почему: сержант Даггет прошлой ночью в бане пытался изнасиловать сержанта Уилсона. Думаю, потом он осознал весь ужас случившегося, возможно – почувствовал стыд, вину или раскаяние, и решил покончить с собой там же, где все чуть не произошло, в бане. Здесь никаких сомнений в мотиве – он почти отсек себе гениталии.

«И как, черт подери, ей удается едва ли не бежать да еще и говорить?»

– Проклятье! Боже милостивый, сестра, вы не могли бы идти помедленнее? – прорычал полковник, но тут до него дошел смысл ее слов, и он обмяк и затрясся от ужаса, словно медуза. – О господи, господи!..

Полковник всего лишь бросил беглый взгляд на тело, когда сестра Лангтри недрогнувшей рукой открыла для него баню. Полковника мутило, он поспешно вышел на воздух, из последних сил сдерживая рвотные позывы, но твердо решил не показывать слабину. Нет, его не вывернет наизнанку перед этой женщиной, только не перед ней. Чинстреп несколько раз глубоко вздохнул, а чтобы скрыть это, принялся расхаживать, заложив руки за спину, с важным глубокомысленным видом, насколько позволяла подступавшая к горлу тошнота. Наконец, шумно откашлявшись, он остановился перед сестрой Лангтри, которая все это время терпеливо ждала, а теперь смотрела на него с легкой насмешкой, достал платок и промокнул лицо, уже обретавшее свой обычный багровый цвет.

– Об этом кто-нибудь знает?

– О самоубийстве? Пока нет, – сухо ответила сестра. – Но, к несчастью, то, что происходило между Даггетом и Уилсоном в бане, видели капитан Паркинсон и сержант Мейнард, ну и я, конечно.

Чинстреп прищелкнул языком.

– Какая досада! В котором часу это произошло?

– Приблизительно в половине второго ночи, сэр.

Полковник в недоумении воззрился на сестру Лангтри:

– Какого дьявола все вы потащились в баню посреди ночи? И как вы могли допустить такое, сестра? Почему не оставили на ночь в бараке санитара, не говоря уж о дежурной медсестре?

Она ответила ему без всякого выражения:

– Если вы говорите об инциденте с сержантом Уилсоном, сэр, то у меня не было оснований подозревать сержанта Даггета в подобных склонностях, а если имеете в виду самоубийство, то мне и в голову не могло прийти, что сержант Даггет способен покончить с собой: ничто на это не указывало.

– Так у вас нет сомнений, что это самоубийство, сестра?

– Ни малейших. Бритва ведь была у него в руке, разве вы сами не заметили? Причем он держал ее так, чтобы лезвие не рассекло кожу, а вошло глубоко внутрь, и одним мощным движением вспорол себе живот.

Черт бы побрал эту несносную женщину: она прозрачно намекала, что, если бы не приступ дурноты, полковник осмотрел бы тело так же внимательно, как она. Взбешенный, Доналдсон решил сменить тактику:

– Повторяю вопрос: почему вы не оставили на ночь в отделении кого-то из персонала, сестра? И почему немедленно не доложили мне о нападении между вашими пациентами?

Онор удивленно округлила глаза.

– В два часа ночи, сэр? Не думаю, что вы сказали бы мне «спасибо», ведь дело не требовало неотложного медицинского вмешательства. Сержант Уилсон не пострадал, мы успели их разнять до того, как началась драка. Когда я уходила, сержант Даггет был в полном порядке и владел собой. Капитан Паркинсон и сержант Мейнард согласились присмотреть за сержантом Даггетом ночью, а поскольку сержанта Уилсона я удалила из отделения, не было необходимости изолировать сержанта Даггета, заключать под стражу, отправлять под арест или звать на помощь медицинский персонал. Сказать по правде, сэр, – невозмутимо прибавила сестра, – я надеялась уладить этот инцидент, не привлекая вашего внимания. Мне казалось, что достаточно будет поговорить с пациентами, когда оба придут в себя, и обойтись без официального разбирательства. Покидая отделение, я не сомневалась, что приняла верное решение.

Полковник уцепился за открывшееся обстоятельство.

– Вы упомянули, что удалили сержанта Уилсона из отделения, сестра. Что вы имели в виду?