Порочные

— И уж стаю перед тупыми идиотами мы отстоять сможем, — заржал Стив. — Эмили, мы рады тебя видеть!

Эм неловко улыбнулась, кивнув волку, и высвободилась из моих рук. Через миг ее окружили волки, снова посыпался град вопросов.

Я убедился, что новых выпадов в сторону заучки не предвидится, и вышел, направляясь к собственному дому. Стражи должны были отвести Ленни и Сару ко мне. Предстоял долгий и тяжелый разговор, возможно, с бабскими визгами, соплями и истерикой.

Чудесная перспектива. Альфа — должность мечты.

В такие моменты я чувствовал себя той самой миссис Саммерхолд в школе в гетто или Дэнни Де Вито перед классом новобранцев.

— Альфа, — склонила голову Ленни, стоило мне войти в кабинет. Жест зеркально повторила Сара. Обе стояли с таким видом, будто готовы бухнуться на колени и ползать на брюхе, лишь бы заслужить мое прощение, вот только я не верил этим позам, взглядам и неловким движениям.

— Вы сегодня меня разочаровали, — провел рукой по волосам. — Ленни, ты под домашним арестом на неделю, за территорию стаи ни ногой. Сара, на тебе работа в ночлежке на вокзале. У них дни профилактики, а народу не хватает. Мэр слезно просил выделить кого-нибудь из наших для охраны.

— Это… нечестно… — пробормотала Ленни. — Я всего лишь беспокоюсь о стае!

— Твоя задача родить мужу щенков, а не беспокоиться о стае. До конца этого месяца ты должна забеременеть, — усмехнулся я, с удовольствием отмечая, как теперь по-настоящему бледнеет лицо волчицы, как округляются ее глаза, как пухлые губы хватают воздух.

Они с Нэдом объявили себя парой три года назад, поставили метки, и вроде бы все наладилось. Забияка-Ленни успокоилась, начала обустраивать семейный быт, прекратила устраивать мелкие разборки и задирать других волчиц, нарываться на неприятности в городе.

Вот только полгода назад из отделения городской жандармерии мне позвонил Нэд… Ленни надралась в баре на юге и устроила драку. Разбила голову и сломала нос официантке. Человеку. С девушкой, к счастью, все обошлось, впрочем, как и с судом. Я оплатил лечение, дал щедрые отступные, позаботился о том, чтобы пластику делал лучший хирург, но… Но за волчицей с тех пор присматривал. И чем больше проходило времени, тем больше понимал, что все вот-вот вернется на круги своя. Жена Нэда постепенно снова превращалась из почти образцовой Николь Кидман в отбитую Бритни Спирс. И вот именно в этом и была главная угроза для стаи. Слов волчица не понимала, слушать не хотела.

Сегодняшняя стычка с Эм стала для меня последней каплей.

Ленни не просто задиралась, она отлично манипулировала: месяц назад из-за нее подрались двое щенков. Подрались серьезно, один все еще хромает.

— Либо так, либо я собираю совет по вопросу твоего изгнания из стаи.

— Но…

— Тема закрыта. Ты поняла меня? — я всмотрелся в бледное лицо девушки. Она сжала кулаки, по вискам катился пот, в глазах плескался гнев.

Стражи за моей спиной не издавали ни звука, молчала Сара, не решаясь поднять на меня взгляд, источая страх и покорность.

— Да, альфа.

— Хорошо. Сегодняшняя твоя выходка стала последней каплей. Если еще раз что-то подобное повторится, я вообще запрещу тебе выезжать в город. Некуда спустить энергию? Занимайся с щенками или гоняй по лесу белок!

— Это больше не повторится, альфа, — выдавила волчица, отступая на шаг и склоняясь еще ниже. Руки все еще были сжаты в кулаки.

— Услышал тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что сдержать обещание в твоих же интересах, — я заставил собственного зверя угомониться и взял инстинкты под контроль. Ленни хотелось размазать по полу. Потом посмотрел на Фрэда и Дерека. — Отведите их по домам. С Нэдом я поговорю сам.

— Он обходит территорию, альфа, — подал голос Дерек. — Сейчас должен быть у утеса.

— Хорошо.

Я дождался пока стражи выведут волчиц, и отправился к въезду. Сара все-таки была умнее Ленни, сдержаннее уж точно: не спорила и не оправдывалась.

Я тряхнул головой.

Она терпеть не могла людей, терпеть не могла работать, а лучше всего — у Сары очень чувствительный нос. Надеюсь, неделя среди бомжей вправит ей мозги, ну или чем там ее Бог наградил вместо них.

Разговор с Нэдом получился длинным и тяжелым. Оборотень выглядел потерянным, подавленным, совершенно непохожим на себя. Он хмурился и злился, извинялся вместо жены, даже порывался извиниться перед Эм. Но вместо этого я отправил оборотня домой. Взбешенной Ленни муж сейчас явно нужнее, чем холодной упрямице Бартон. К тому же с занудой я собирался поговорить самостоятельно. И не только о том, что случилось на «семейной встрече».

Вот только, когда через два часа я вернулся в большой дом, Эмили там уже не было. Не было ее и в больнице, и дома.

Я замер на дорожке, стараясь понять, куда она могла деться. Огляделся и скрипнул зубами: машины Эм на дорожке не наблюдалось.

Я достал мобильник и набрал Эдварда — сегодня он дежурил на въезде в поселок. Эмили уехала час назад. Выглядела нормально, переодеваться не стала.

Я сощурился, замерев на дорожке, тихо ругаясь про себя и поминая добрым словом зарвавшихся волчиц, а потом вернулся к своему дому, чтобы взять ключи и отправиться в город.